- А Джинна?
- Ты действительно нервничаешь. Джинна в университете, она никогда не приходит раньше пяти часов. В нашем распоряжении четыре славных часа. Теперь тебе стало лучше?
- Значительно.
Но на самом деле он не почувствовал себя лучше. Это было подставкой. Они нуждались в осязаемых уликах, способных убедить Иэна в том, что его жена завела любовника. Он, Том, должен был стать вещественным доказательством. Этим объяснялось приглашение на ленч. Два месяца тому назад он не имел ничего против предложенной ему роли, но сейчас его чувства к Алексис стали такими сильными, что он не хотел заниматься с ней любовью ради корысти. Он хотел заниматься с ней любовью просто так.
Впервые увидев Алексис в её собственном доме, он почувствовал, что его страсть усилилась. Миссис Николсон прекрасно вписывалась в восхитительный интерьер, украшенный изысканными картинами, бархатом и мехами, а также большим зеркалом в позолоченной раме, висевшим над камином и отражавшим великолепие комнаты. Элегантная обстановка прекрасно подходила ей.
По просьбе Тома Алексис показала ему остальные комнаты двухэтажной квартиры, и его потрясло сочетание красоты и комфорта. То, что у Алексис и Тома были отдельные спальни, показалось Тому верхом роскоши и утонченности. Такое никогда не приходило ему в голову, но он чувствовал, что она не видела в этом ничего необычного.
Эта среда обитания привычна для нее, с завистью подумал он, вспомнив свое бедное детство и дом, в котором вырос. Его родители до сих пор жили там. Сильнее всего ему досаждала теснота (до семнадцатилетнего возраста, в котором Том покинул родной дом, он спал в одной кровати с младшим братом). В его памяти сохранились часто выходивший из строя водопровод, мебель мрачных тонов, потертые ковры, красные от домашней работы руки матери.
- Почему ты пригласила меня сюда? - спросил он Алексис, когда они спустились вниз и стали пить шампанское.
Она очаровательно улыбнулась.
- Мне пришло в голову, что это внесет приятное разнообразие в наши встречи. Я всегда приезжаю к тебе. Я подумала, что ты захочешь увидеть мой дом.
В дополнение к другим её талантам она была потрясающей лгуньей. Если бы Том не знал правду, он бы поверил ей. Она казалась такой невинной, когда сидела, опираясь на леопардовые подушки, в простом черном платье из джерси, с единственным украшением - толстой золотой цепью на талии. Хотя Том не считал себя знатоком моды, он мог бы поручиться за то, что две эти вещи стоили больше, чем его отец заработал за всю жизнь своим тяжелым и честным трудом.
