Я по-прежнему принимала мой порошок, к которому здорово привыкла. Я хотела полностью отключиться, чтобы ни одна тревожная мысль не посещала меня, не будоражила мое воображение. Мысли, которых я старалась избежать, были связаны с убийством Сары. Как я совершу его, когда придет время? Это будет трудным? Вдруг я дрогну в решающий момент, и она останется в живых? Я невольно вспоминала, как ответил мне Харри, когда я сказала, что катаюсь на лыжах лучше его.
- Да, но можешь ли ты убить лучше меня?
Мне не хотелось считать себя потенциальной убийцей, это определение казалось слишком грубым. Однако меня не пугала и не отталкивала перспектива уничтожения Сары. Благодаря её смерти мы с Харри обретем полноценную жизнь. Я могла думать только об одном: о нашем скорейшем воссоединении. Я не питала ненависти к Саре, она была лишь препятствием для моего полного счастья.
Тем не менее я испытывала облегчение оттого, что в течение нашей последней проведенной в Сент-Морице недели она появлялась редко. За исключением часов нашего сидячего времяпрепровождения, она в основном принимала успокаивающие и якобы восстанавливающие минеральные ванны в "Энгадине", а мы пребывали во власти неистового ритма, характерного для недели между Рождеством и Новым годом.
Однажды днем я даже уступила Иэну и привязала его к кровати на два часа кожаными ремнями. В течение этого времени я мучила мужа тем, что отказывалась его мучить. Но жалобные просьбы Иэна о наказании следовало в конце концов удовлетворить. Уклониться от этого было нельзя.
- Пожалуйста, Алексис. - Он почти плакал. - Я жду.
Стоя в кожаной маске палача и кожаном фартуке с узором в средневековом стиле (все это было приобретено в самом эксклюзивном лондонском магазине дисциплинирующих и воспитательных аксессуаров), я приказала ему контролировать свои порочные желания.
- Не могу. О, не могу, - простонал он. - Всего один удар.
- Нет.
Неудивительно, что люди считают меня холодной. Сексуальный облик, который я принимала для Иэна, постоянно влиял на мое общественное лицо. Ради удовлетворения типично английских причуд мужа мне приходилось превращаться в кусок льда, лишенный жалости и сострадания - эти два чувства Иэн хотел видеть в своем любимом мучителе меньше всего на свете.
Пока я думала, в какое место нанести первый удар, хлыст в моей руке оставался неподвижным. Иэн лежал распростертым на животе. Возможно, лучше всего начать со спины. Конечно, для того, чтобы вызвать у него разочарование. Потом опустить хлыст на ягодицу, подальше от ануса и мошонки, чтобы не доставить максимальное наслаждение слишком скоро. О, это искусство требовало изощренности, тем более что Иэн нуждался в порках так же часто, как в его любимых бифштексах и пироге с печенкой (но, слава Богу, не как в копченой лососине, входившей в его ежедневный рацион!)
