— Ну, о тебе-то мы все знаем. Ты — командир звездолета, переводчик с «монашьего»и чудо-юдо, владеющее телепортацией.
— Плюс еще кое-что. Есть и четвертая профессия. Я вчера принял не три таблетки, а четыре.
— Вот как? Почему же ты не сказал об этом Биллу?
— Смеешься ты, что ли? Я же вчера так окосел, что вполне мог проглотить руководство по организации революций. Не дай бог, Моррис пронюхает…
Она улыбнулась:
— Ты действительно думаешь, что принял такую таблетку?
— Нет, конечно.
— Но почему? Почему мы согласились? Что заставило нас принимать таблетки? Право, нам следовало бы быть умнее.
— А, может, «монах» сначала принял таблетку сам. Может, у них есть таблетки, обучающне втираться в доверие к инопланетянам.
— Я ведь и правда испытывала к нему доверие, — сказала Луиза. — Я помню. Мне представлялось, что он полон сочувствия. Неужели он действительно взорвет наше Солнце?
— Действительно взорвет.
— А четвертая таблетка не научила тебя, как помешать ему?
— Давай подумаем. Нам известно, что я принял курс лингвистики, курс телепортации для инопланетян и, безусловно, курс управления кораблем со световым парусом. На основании всего этого… Я мог и передумать и принять, в конце концов, курс карате для червей.
— Карате, по крайней мере, тебе не повредит… Слушай, Эд, если ты помнишь, что принимал таблетки, почему ты не помнишь, что в них было?
— Я вообще ничего не помню.
— Откуда же ты знаешь, что принял именно четыре?
— Вот, пожалуйста.
Я сунул руку в карман и вытащил целлофановую облатку. И сразу понял, что она не пустая. Внутри лежало что-то твердое и круглое.
Мы смотрели на нее во все глаза, когда вернулся Моррис.
— У меня, должно быть, хватило ума сунуть ее в карман, — объяснил я. — Вчера ночью я, видно, почувствовал себя таким хитрецом, что решился обокрасть «монаха».
Моррис ветел таблетку в пальцах, как драгоценный камень. Она была бледно голубого цвета, с розовым треугольником, выжженным с одной стороны.
— Не знаю, право, посылать ли ее на анализ или принять самому. Да ниспошлется нам чудо. Возможно, тогда…
— И не помышляйте об этом. С моей стороны было очень неумно забыть, как быстро портятся эти таблетки. Обертка порвана. Таблетка уже часов двенадцать как испорчена.
Моррис грязно выругался.
— Отправьте ее на анализ, — предложил я. — Химики выделят РНК и сумеют, вероятно, определить, какие вещества используются в качестве основы. Думаю, что и содержащаяся в таблетке информация еще сохранилась. Но только не принимайте эту чертову штуку сами. Два-три случайных изменения в структуре РНК, и ваши мозги превратятся в решето…
