Похмелье | страница 6



Вошла Кати; окружавшая его леденящая атмосфера растопилась в лучах ее любящих глаз. На влажном от танцев лбу жемчужинами сверкали росинки пота; лицо было бледно от бессонной ночи, но руки сухие и горячие. Через минуту ее снова пригласили танцевать… Хозяйка дома – она принадлежит всем.

– Бледная у тебя девочка, – посочувствовала мамаша Багоши. – И похудела что-то. Правда?

– Волнения! – Нонаине глубоко вздохнула. – Похудела, побледнела и немного… скисла. Мне не нравится… Меня никогда не тревожили ее сердечные переживания – это ее дело. Однако на этот раз…

Ему хотелось бы встать, вернуться на прежнее место, чтобы не услышать невольно того, что не предназначалось для его ушей. Но словно парализованный, в состоянии полной апатии он остался пригвожденным к креслу.

– И даже не из-за его родителей, – продолжала Нонаине. – Не из-за того, что свекровь вместо приветствия говорила бы своей невестке «Целую ручку». Разве мы можем знать в нынешние времена, какой брак можно считать удачным?… Все становятся демократами… Дело не только в этом…– Врач сказал, что у него срастаются сухожилия и он на всю жизнь останется хромым. Что же ей, связать свою судьбу с калекой?

Он готов был вскочить, выбежать к ним и бросить им в лицо, да, прокричать им в лицо то, что он судорожно твердил по ночам, сгорая в огне лихорадки: «Ну, а если я и буду хромать? А если бы мне отняли всю ногу?! Все равно мне не пришлось бы идти с сумой на улицу! Сейчас уже не тот мир!»

Сейчас уже не тот мир… Но он-то чего хочет от этого «уже не того мира»?!

– Знаешь, я не трогаю Кати, не вмешиваюсь в ее дела – словом, не трогаю… Иногда, правда, как бы невзначай я все же высказываю ей свои мысли… И мне удалось заронить в ее душу червячок сомнения. Но я ничего не запрещаю ей, не спорю, не ссорюсь с ней, зачем подливать масло в огонь?… Зато летом мы поедем на виллу к моей племяннице, на Балатон. И Шим-пи будет там…

Шимпи в этот момент забежал на зимнюю веранду за вином и услышал свое имя.

– Что такое? Обо мне сплетничаете? Дамы знают свое дело!

– Знают, знают… Ах ты злодей! Ведь не собираешься же ты записать нас в старые девы?… Ты даже еще ни разу не пригласил меня танцевать!

– О-о! Прошу прощения! Я сию минуту искуплю свою вину!

Мамаша Багоши льстиво затараторила:

– Подождите, Шимпи! Я кое-что слышала о вашей расторопности. А ну-ка, признайтесь, сколько вы заработали на этих кошутовских гербах?

– Прошу прощения! Тайна коммерции.

– А все же?