Получив открытку, следует позвонить в эстонскую миссию, попросить к телефону атташе по делам печати Романа Бирка и сказать: «Доктор Липский спрашивает, как вы себя чувствуете?» Бирк должен ответить: «Благодарю, нога не болит. Думаю начинать сеанс массажа» — и указать день и час. Встреча наша должна произойти в кинематографе «Художественный», на Арбате. Там условимся где принять от него почту».
Косинов, он же Колёсников, чувствовал примерно то, что чувствует актёр после сыгранной трудной роли, которая ему удалась.
В юности, как и многие подростки, он увлекался похождениями Шерлока Холмса, а в зрелые годы много раз перечитывал Куприна «Штабс-капитан Рыбников». Он вообще любил читать Куприна, но эта повесть пленила — особенно образ японского разведчика, его перевоплощение в русского пехотного офицера-замухрышку. Этот образ представлялся психологически верным. Но «поручик Колёсников» был другой образ — офицер, который прошёл через гражданскую войну, развращённый безнаказанными грабежами, вынужденный скрывать своё прошлое под маской «экономиста», добросовестного сотрудника советского учреждения. Притом Косинов должен был играть эту роль не перед доверчивыми зрителями в театре, а перед Щелгачевым, офицером врангелевской контрразведки, и Артамоновым, прошедшим серьёзную школу в английском паспортном бюро в Ревеле, то есть в отделении Интеллидженс сервис.
Артузов и Старов сочинили правдоподобную биографию Колесникову, начав с места рождения, родителей, города, где учился, где поручик проходил военную службу, кто однополчане, с кем встречался в Добровольческой армии. Надо было называть таких, кого не было в живых, или таких, с кем нельзя было столкнуться лицом к лицу, знать их внешность и характер, привычки.
Старов обладал настоящим талантом режиссёра в спектаклях, где провал роли мог стоить жизни «артисту». Он имел дело на допросах с типами, подобными воображаемому Колесникову, и дополнил психологический рисунок роли характерными для белогвардейца деталями. Роль была не эпизодическая. Косинову предстояло «играть» свою роль и в Москве.
Теперь следовало запастись терпением и ждать из Ревеля открытку с аистом.
Все, что произошло на собрании «семёрки» Стауница, обсуждалось у Артузова. Говорили о каждом члене «семёрки», и в особенности о Зое.
Якушев. Я убеждён, что она психически нормальна. По-видимому, на неё влияет Игорь — личность отвратительная. Мне кажется — не будь его, девчонку можно переубедить.
