— Я предложил бы обойти эту тему. В моем положении представителя иностранной державы это было бы вмешательством во внутренние дела.
— Ох уж эти мне дипломаты!
— Эдуард Оттович, господа… Прошу отведать пирога… Как говорится, закусить чем бог послал, — вмешалась хозяйка.
— Дары Сухаревки? — осведомился Стауниц, приступая к пирогу.
Роман Бирк обратил внимание на перемены в квартире Кушаковых. Прежде, год-два назад, в углу столовой были аккуратно сложены дрова. Теперь была убрана даже железная печурка, на стенах появились картины, изображающие уток, зайцев и всякую живность.
Хозяйка объяснила перемены:
— Хочется как-то украсить жизнь. Удалось сохранить столовую и нашу спальню.
— Я нахожу, что вы недурно устроились по нынешним временам.
— Все-таки придётся покинуть насиженное гнездо, — вздыхая, сказал Кушаков. — Вот гримасы жизни, домовладелец бросает свою недвижимую собственность на произвол судьбы.
— И куда же вы?
— Присмотрел особнячок вблизи Чистых прудов, — правда, в плохом состоянии, придётся ремонтировать, но зато мы будем одни, и никто не будет тыкать в глаза: «Домовладелец!» Думаю, к весне наладим там жизнь.
— Я бы повременил, — прихлёбывая вино, сказал Стауниц. — Бросить квартиру в собственном доме? Представьте себе, обстоятельства изменились, и тогда вы здесь, на месте, купчая и все бумаги при вас.
— Мы с Макаром думали об этом. Но даже в случае перемены — кто в Москве нас не знает!
«Опять о том же, — подумал Бирк, он чувствовал какую-то неловкость, когда при нем намекали на возможность переворота. — Неужели их ничему не научили эти годы?»
Чтобы не молчать, он спросил у Стауница:
— Вы как будто из военных?
— Не в больших чинах. Прапорщик. — И он посмотрел на Бирка испытующим взглядом.
Бирк выдержал взгляд. Чтобы изменить тему разговора, он заговорил о балете. Хозяйка поддержала.
— Была на днях на «Корсаре», — затараторила она, — на сцене все, как было, но в зале, боже мой… Гимнастёрки, кожаные куртки… И холод, какой холод. Я так сочувствовала Гельцер, ведь на ней только трико!
— А как насчёт царской ложи? Ну и публика!
«Опять этот Стауниц!» — подумал Бирк и стал прощаться.
— Прошу извинить. У нас почтовый день, отправляем курьеров.
— Пожалуй, и я с вами. Если Роман Густавович будет так любезен и довезёт, — сказал Градов.
— Ох как нехорошо… Все спешат. Вы заходите к нам, — приглашала Агриппина Борисовна, — по пятницам у нас покер, а для солидных гостей преферанс.
В автомобиле Бирк спросил у Градова:
