Подсадка на это дело происходит очень легко и непринуждённо. Вначале каждую неделю. Потом 2–3 раза в неделю. А потом получается так, что я начал уже каждый вечер. Ну и в какой-то момент гашиш закончился, потому что его нужно покупать, нужно кому-то звонить и поэтому я увеличил дозу фентанила, чтобы компенсировать отсутствие гашиша. Я понял, что я сижу на этом деле уже месяц, причём плотно.
Тут у меня возникла необходимость поехать по делам в другой город. Первая ломка была несильная, потому что я всё же не сильно злоупотреблял. Вот тогда первый раз появилось это чувство «порхания бабочки» в загрудинной области. Это жопа! Не так страшны сами ломки, как это ощущение. Ломку можно перетерпеть, просто банально не двигаясь и она не ощущается. А тут возникает такое неприятное ощущение, что можешь находиться на одном месте больше минуты. Всё тело начинает корёжить. Невозможно уснуть, невозможно вообще ничего делать, постоянно куда-то бегаешь, носишься, это продолжается пару суток. Спать совершенно невозможно, впадаешь в ступор и тупняк. Спасает только другая наркота, в частности снотворное, которое вызывает очень приятное опьянение, за счёт которого притупляются ломки.
Тот же самый фентанил, как опиат, он вызывает мощнейшее расслабление организма. Снимается тревожность и становится перманентно на всё наплевать. Исчезают страхи и появляется состояние заливания и сонливости. Плюс под ним здорово трахаться! Вообще, когда уже попробуешь секс под наркотой, то просто так трахаться уже нет никакого желания. На это тоже подсаживаешься. Бабы сами по себе без наркоты становятся неинтересными. Пятисекундный хилый оргазмик в конце секса становится чем-то таким скучным. А где вся эта эмпатия, где растворение друг в друге, где шквал эмоций, где вечный кайф о котором пишут все пионерские книги?
А потом всё это становится как часть жизни. Как поесть.
В первый раз дозировки были небольшие и я слез достаточно легко. Меня поколбасило меньше суток, на следующий день был небольшой тупняк, я его переборол, потом всё было нормально. Слез за полутора суток.
Я видел «настоящие» ломки. Когда я косил от армии лёжа в психушке, там привезли одного героинового торчка. Я видел, как его раскумарило. Его привязали к кровати полотенцем и поставили капельницу. Как его корёжило! Он не давал спать всю ночь! Он хотел засунуть голову между батареей и стеной. Ему было фантастически хреново!
А тут меня чуть-чуть поколбасило, лёгкая ломота в теле, ну ничего, мелочь.
