Он стоял, заложив за пояс большой палец; и Блисс вдруг вспомнила его знаменитый ремень с пряжкой в виде буквы S, напоминавшей серебряную змейку. Сейчас у него был ремень из мягкой черной кожи с пряжкой, обтянутой такой же кожей. Опустив глаза пониже, Блисс поняла, что Себастьян Плато не в состоянии себя контролировать – чуть ниже пряжки его джинсы заметно бугрились. Такой же, как и прежде, подумала Блисс. Она заставила себя перевести взгляд на его ноги – так безопаснее, – машинально отметив, что джинсы, чуть полинявшие на швах, сидят на нем превосходно.
– Мама говорит, что тете Фаб нужно внимательно следить, чтобы вода не утекала, – сказал Бобби; согнув ноги в коленях, он повис на руке Себастьяна. – Ты-то наверняка сам сможешь за этим проследить. – Мальчик восторженными глазами смотрел на нового жильца.
Пятнадцать лет.
Он открыл рот, но, похоже, не знал, что сказать. К тому же Блисс все эти слова и так хорошо известны.
А глаза у него такие же зеленые… И такие же губы. Такими она их и запомнила. Нет. Глаза стали еще зеленее, а губы еще обольстительнее. И все черты лица приобрели… какую-то жесткость, уж не говоря о том, что пятнадцать лет разлуки тоже оставили свой след. Блисс откинула со лба непослушные прядки, выбившиеся из-под резинки. Что такое, опять нужно протирать очки?! О Господи, а одета-то как! Старая голубая юбка и фиолетовые шлепанцы. Правильно Фабиола раскритиковала этот ее наряд.
Ладно, не имеет значения. Себастьяну не следовало появляться здесь, потому что он сам разрушил все, что было между ними когда-то. Увлечение юности.
– Ты будешь сам следить за водой и ставить затычку? – спросил Бобби уже чуть капризным тоном. Мальчишка сделал жалобное лицо. – Тетя Блисс, он справится. Я правильно поступил, тетя Блисс?
Полли всегда говорила, что ее малыш прекрасно чувствует, как себя вести, и была совершенно права.
– Конечно, Бобби, ты молодец, – ответила Блисс с улыбкой. – Спасибо, что помогаешь мне.
– Спасибо, Бобби, – кивнул Себастьян.
Еще один удар. И голос остался прежним.
Нет, не совсем. Очень похож, но стал… мягче, что ли. Да, верно, голос почти тот же, только теперь это голос взрослого мужчины. Мальчик стал мужчиной и избавился от показной бравады. Очень приятный голос, просто замечательный.
Проклятие! Сколько раз она молила его, умоляла, мысленно взывала к нему, просила вернуться и мечтала о том, чтобы эта омерзительная история оказалась неправдой, ложью. Потом, когда стало ясно, что он не вернется, и вся история обросла еще более гнусными подробностями, она стала молиться о том, чтобы никогда в жизни его больше не встретить.
