– Да, конечно, – отозвалась Полли. Она знаками показала сестре, чтобы та помолчала немного. – Но Пру опасается, что если здесь откроется известное нью-йоркское модельное агентство и наших детей начнут эксплуатировать для таких же низменных целей, как и…
– По-моему, нам следует прекратить этот разговор, – перебила Блисс. – Потому что никто из нас не знает подробностей, во всяком случае, всех подробностей.
– О, Блисс! – Глаза Фабиолы сверкнули. – Ты любила этого Себастьяна, правда?
Себастьян. Тот самый Себастьян, который в памяти Блисс навсегда остался двадцатилетним, высоким, загорелым. Тот Себастьян, который, казалось, перестанет дышать и умрет, если более чем на минуту выпустит из своей огромной ручищи ее руку. Себастьян, который когда-то сказал: «До вечера» – и уехал прочь из города.
Полли с озабоченным видом смотрела на Блисс. Наконец заговорила:
– Видишь ли, Пру рассказала газетчикам, что тебе кое-что известно об этом человеке. Будто ты, Блисс, знаешь что-то про этого Себастьяна Плато. Владельца авиалинии, рекламного агентства – и всего на свете. В газете написали, что он вырос в Сиэтле и ходил в ту же самую школу и в то же время, что и ты. Выходит, слова Пру не пустая болтовня?
– Не пустая?.. – Блисс с трудом подавила глупое желание разреветься. Ведь прошло уже столько лет. К тому же стоит ли проливать слезы из-за глупого детского увлечения?
– Его исключили из школы за то, что он изнасиловал девчонку. Нам Пру рассказала.
Блисс вонзила ногти в ладони.
– Просто занятия в школе уже закончились, – пробормотала она. – Начались летние каникулы.
Воцарилось тягостное молчание. Фабиола поднялась, обошла вокруг стола и обняла Блисс за плечи.
– Моя дорогая, бедняжка моя. Ты такая добрая, нежная. Каким мерзким животным нужно быть, чтобы надругаться над таким беззащитным созданием…
– Себастьяна никто не исключал. Просто занятия закончились. Мы окончили школу. И я не та девушка… – Блисс осторожно отстранила руку Фабиолы и отвернулась к компьютеру, стоявшему в нише, рядом с холодильником. – Я была просто его подругой. Единственное, что вы поняли правильно, это что он бросил меня и уехал из города. С тех пор я его не видела. Я ничего не знаю ни о его жизни, ни о его бизнесе. Впрочем, меня это нисколько не интересует. И я не стану председателем комитета, потому что не собираюсь выгонять его из города. А Пру напрасно растрезвонила газетчикам эту ложь. Я возмущена… Честное слово, обзвоню все газеты и скажу, чтобы они напечатали опровержение. А теперь… не будете ли вы обе столь любезны, не займетесь ли делом?
