– Выпей, – предложил ему Проныра. – По твоему пению видно, что тебе надо выпить.
Дородный южноафриканец рассеянно посмотрел на Проныру, не зная, как отнестись к замечанию журналиста.
– Не обращай внимания, Шэйн, – сказала Лора, кладя ему руку на плечо. – Он ведь ни черта не смыслит в музыке.
– Что тебе заказать? – спросил Проныра, заметив нетерпение на лице официанта.
– Двойную порцию коньяка, – ответил Шэйн, – с имбирным элем.
Лампы в ночном клубе замигали – как бы в такт музыке в стиле "диско", которую играли во время антракта. Сладкий голос ведущего пригласил гостей танцевать. Две проститутки, крепко обнявшись, медленно извивались около эстрады. Появился коньяк. Шэйн смешал его с имбирным элем и залюбовался искристыми пузырьками, затем залпом опорожнил бокал. Лора взглянула на него.
– Дорогой, тебе еще выступать. – В ее голосе звучала тревога.
Шэйн поставил бокал на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.
– Курево есть у кого? – спросил он.
– У меня только "Эмбасси", – сказала Лора.
– Ко мне не обращайся, – отрезал Проныра. – У меня хватает ума не травиться никотином.
Шэйн снова посмотрел на Проныру.
– Пойду-ка пройдусь, – бросил он. – Увидимся.
Лора поднялась:
– Что с тобой, милый?
– Ничего, – сказал певец. – Просто хочу подышать свежим воздухом. Пойдешь со мной?
Лора кинула беспомощный взгляд на Проныру, наливавшего остатки пива в стакан. Тот поднял голову и пожал плечами, давая понять, что ему безразлично, останется она или уйдет. Взяв сумочку, Лора удалилась с Шэйном. На танцевальной площадке проститутки тесно прижимались друг к другу, их огромные завитые парики плавно покачивались, наподобие черных буев в ночном море.
Лора вернулась вместе с Шэйном, когда музыка в стиле "диско" умолкла. Певец сказал ей несколько слов, которые Проныра не расслышал, и пошел к эстраде. Лора села.
– Он чем-то расстроен, – сказала она.
– Да что ты говоришь!
– Проныра, не будь таким противным, пожалуйста.
– Правда глаза колет.
– Но ведь ты мог и не говорить ему об этом.
– Допустим, мог. Только иногда человеку полезно услышать о себе правду.
– Ты ему не шибко нравишься, – сказала Лора, как бы извиняясь за своего дружка.
– Не ему одному, детка.
Шэйн снова запел – одну из джеймс-бондовских песен, исполнять которые считали своей обязанностью все певцы ночных клубов в Найроби. Бедный Джеймс Бонд, подумал Проныра, слышал бы он, что выделывают здесь с его песнями!
– Потанцуем? – спросил Проныра, кладя ладонь на руку Лоры и возвращая ее из мира грез, в который она погрузилась, созерцая поющего Шэйна, в мир реальный. – По крайней мере твой дружок убедится, что я не имею ничего против него или его пения.
