Идя вдоль кресел, Проныра увидел знакомого. Это был Шэйн, чернокожий южноафриканский певец, выступавший в клубе. Он занимал немаловажное место в жизни Лоры Ванджику.
– Шэйн, привет! – Проныра остановился.
– Здорово, старина. – Певец поднялся с кресла. – Что затеваешь, старина? Кого выслеживаешь? – На нем был красный пиджак в клетку.
– Да так, пустяки.
Что вытаращился на меня? – подумал Проныра.
– Я видел, как ты пялился на того белого парня, – сказал Шэйн, испытующе глядя Проныре в глаза.
– На какого парня?
– На того, что в темных очках.
– Значит, ты следил за мной? – спросил Проныра. – Для чего?
– Не мог не следить, старина, – ответил певец. – Сижу в этом кресле, ты проходишь в двух шагах и так занят тем парнем, что даже меня не замечаешь. Я пытаюсь привлечь твое внимание – никакого результата. Потом ты усаживаешься и начинаешь притворяться, будто читаешь "Нэйшн". Знаешь, старина, слепой и тот понял бы: не читал ты эту газету. Что у тебя с белым, какие дела?
– Никаких, – сказал Проныра, испытывая некоторое неудобство. Он и не предполагал, что его интерес к европейцу в темных очках столь заметен. – Просто он напомнил мне одного знакомого из Штатов.
– Странно, – протянул певец. – И мне он напомнил одного знакомого.
– Вот ведь как можно ошибиться, надо же! – Проныра затряс головой. – Во всяком случае, рад встрече. Прости мою рассеянность.
– Едешь в редакцию?
– Да.
– Передай привет моей девочке, – попросил певец. – Хороша!
– Непременно передам.
Мистер Питер Хамиси покуривал трубку и, не перебивая, слушал Проныру. Только его пальцы выстукивали дробь по металлической поверхности стола, давая знать Проныре, что его речь не слишком убедительна.
– Не думаю, что мы много потеряли, не побеседовав с Капвелой, – говорил Проныра редактору. – Побывай я даже на пресс-конференции, все равно в присутствии репортеров из других газет и нашего министра ничего нового про контрабанду узнать бы не удалось. А тут наклевывается что-то интересное. Европеец прибывает в аэропорт Найроби, его встречают три машины, набитые агентами, мигом увозят оттуда в город, без таможенной проверки. Весь его багаж – портфель для бумаг; агенты устраивают его в отеле без паспорта. Вот вам мое мнение: этот Джон Уиллард на самом деле беглый ученый из Южной Африки. Он каким-то образом пробрался в Замбию и предупредил кенийские власти, что приедет, что ему понадобится убежище до получения разрешения на проезд в Европу. Кто-то понимал: в Найроби ученого могут караулить южноафриканские агенты. И этот кто-то договорился, чтобы его встретили в аэропорту люди из безопасности. Я думаю, это устроили южноафриканские борцы за свободу, минуя замбийские власти. – Сделав паузу, Проныра добавил: – Сознаюсь, в аэропорту я забыл про Капвелу и прилип к белому парню чисто интуитивно. Но, проследив за агентами до "Хилтона", я убедился, что это и есть сбежавший ученый.
