Когда Крис спустился вниз, он увидел красиво сервированный стол, в центре которого стояла миска с салатом и возвышалась бутылка вина.
– Когда ты успела? – удивился он. – Хорош хозяин, пригласил в гости и заставил работать в кухне. Я и сам бы мог приготовить салат. В городе я готовлю себе сам. Мать рано начала приучать нас с братом заботиться о себе. Когда мы пытались увильнуть от выполнения домашних обязанностей, она обычно говаривала, что если хочешь быть независимым, научись все делать сам. У нас в доме, сколько себя помню, всегда заправляла мать. Наверное, потому, что отец долго и тяжело болел… – Крис замолчал внезапно, словно испугался, что слишком разоткровенничался.
– Меня тоже так воспитывали. Николь промолчала, что в городе предпочитала основательной кулинарной возне быстрое приготовление замороженных полуфабрикатов. Единственным ее оправданием было то, что с работы она приходила поздно и была настолько усталая, что порою не разбирала вкуса того, что ест. Обычно ей хотелось только добраться до душа и лечь в постель. Работа у Форбса отбирала у нее не только физические, но и душевные силы.
– Теперь садись и почувствуй себя гостьей, я буду ухаживать за тобой. Что ты предпочитаешь, бедрышко или грудку?
Выйдя из задумчивости, Николь нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Я спрашиваю, какой кусок курицы тебе положить.
– Абсолютно все равно, – ответила она, смутившись.
Какое-то время они ели молча.
– Тебе нравится?
– Что? Да, все очень вкусно.
– Ты удивительно покладистая гостья.
– Похоже, тебе никогда не надоедает насмешничать, – сказала Николь.
– Разве я насмешничал? И в мыслях не было.
– По-моему, ты собирался съездить в больницу к матери, – сухо напомнила ему мисс Нолт.
– Уже поздно, одиннадцатый час, меня к ней не пустят. К тому же ей стало лучше. Я поеду утром и скорее всего заберу ее домой.
– Сколько лет твоей матери? – спросила неожиданно для себя Николь.
– Шестьдесят… семь, кажется. А что? – Крис смотрел на нее с легким недоумением.
– А тебе не кажется, что ей уже не по силам заниматься воспитанием пятилетней девочки, которая, кстати, нуждается уже в более широком общении и начальном образовании?
– Во-первых, мать никогда не жаловалась, растерянно произнес Крис, не ожидавший от нее такого наскока.
– Она просто не хотела доставлять тебе дополнительных хлопот, а ты никогда не спрашивал ее об этом.
– Хочешь сказать, что я вел себя как эгоист? – резко спросил он.
Господи, зачем она заговорила об этом? – корила себя Николь. Ведь даже не видела никогда его мать. И вообще, какое ей дело до личной жизни Леонетти?!
