Олимпию все еще огорчало, что Гарри отказывается ехать. Впрочем, Олимпия уже почти смирилась, да и Фрида, кажется, тоже. До бала оставалось три месяца, и сейчас они обе радовались, что наконец-то решили вопрос с нарядами для себя.
Разговор зашел об очередном судебном деле, которым сейчас занималась Олимпия. Потом обсудили недавний скандал в сенате, не сходивший с информационных лент все последние дни. Фрида была счастлива, что Олимпия в кои-то веки никуда не спешила и могла поговорить со свекровью, не считаясь со временем.
Ближе к вечеру Олимпия распрощалась с Фридой. Вернувшись домой, она застала Гарри за приготовлением ужина. Ему активно помогал Макс. Они учинили на кухне настоящий бедлам, но, судя по довольным физиономиям, прекрасно провели время.
– Где ты была так долго? – поинтересовался муж, когда Олимпия поцеловала его и нагнулась обнять сына.
– Ходили с твоей мамой по магазинам, я же предупредила тебя. Сам понимаешь – это дело требует времени, – ответила она, обводя счастливым взглядом своих любимых мужчин. Господи, какое это счастье, когда тебя ждут дома!
– Как мама? – спросил Гарри, укладывая мясо на решетку. На воскресный ужин он запланировал приготовить барбекю. К этому располагал и теплый вечер, так что погода вполне позволяла заниматься приготовлениями на лужайке за домом.
– Все отлично. Мы подобрали ей дивное платье к балу.
– Ах, вот оно что… – нахмурился Гарри и направился к жаровне, чтобы положить мясо.
Макс бросился к матери.
– Он все равно не поедет, – с серьезным видом объявил он.
– Я знаю, – улыбнулась Олимпия. – Мы с папой обо всем договорились.
– Ты на него больше не сердишься? – забеспокоился Макс.
– Нет. Имеет же он право на собственное мнение!
В этот момент в кухню вернулся Гарри. Олимпия подошла к мужу и обняла его.
– Дорогой, согласись, что твое отношение к этому балу тоже не вполне политкорректно. Это фактически дискриминация в отношении белых англосаксов, – улыбнулась она.
– А у них – дискриминация чернокожих и евреев.
– Тогда вы квиты, – невозмутимо отвечала Олимпия. – Мне кажется, любая дискриминация заслуживает осуждения.
– Вижу, общение с моей мамой даром для тебя не прошло, – заметил Гарри, занявшись салатом. – Ей просто нужен повод нарядиться! Все вы, женщины, одинаковые, лишь бы покрасоваться. А сути этого мероприятия не понимаете или не хотите понять.
– Гарри, это просто светский ритуал. И только! И девочки будут расстроены, если ты не поедешь. Вот это мне кажется куда серьезнее – обижать тех, кого ты любишь и кто любит тебя, ради того, чтобы продемонстрировать свои принципы посторонним людям. Кто оценит твою гражданскую позицию, кто вообще обратит внимание на твое отсутствие, кроме нас – твоих близких?! Только нам будет тебя не хватать! Ну, сам подумай: девочки выезжают в свет, а тебя нет с нами! Ты их вырастил, ты делил с ними и радости, и трудности, они любят тебя! И в такой день ты нас бросишь?!
