Конфискованный бластер внушал уверенность. Прайд стремительно поднялся на свой этаж и хотел было пинком распахнуть дверь в свою комнату, но вовремя остановился, саркастически хмыкнув: «Тоже мне супермен…», — и осторожно взялся за ручку.
Дверь была не заперта, хотя Прайд хорошо помнил, что запер ее уходя.
— Только без глупостей, Прайд! А то еще ухлопаете меня сгоряча, — раздался насмешливый голос сержанта Харда. — И свет тоже не надо зажигать. Это я — Хард.
— Для вас слишком велика честь — пасть от моей руки, — буркнул Прайд, спрятал бластер и, ловко лавируя в темноте между своим привычным и скудным интерьером, прошел к дивану, а потом лег не раздеваясь.
«Все таки я старею: такие номера уже не для меня. Говорят обезьяны от стресса подыхают в течении получаса, а человек ничего — живет себе… Впрочем, какой я человек? Человек живет по человечески. И дом у него — это крепость, а не ночлежка пополам с проходным двором. И работа — это работа: нечто стабильное, может даже нудное. Не надо мчаться постоянно туда, где тебя никто не ждет и уходить от туда, где к тебе уже привыкли… А возможно даже, что возвращаясь домой ты сознаешь, что тебя там кто-то давно ждет (только не Хард! избави бог!!!) — вот это человеческая жизнь. А у меня — это жизнь бездомного пса. Бездомного пса-ищейки… Собачья жизнь, одним словом…»
— Прайд, вы что уснули? — раздраженно спросил Хард из темноты.
«Чудесная мысль! Может я действительно сплю? Сплю давно… И просто не могу никак проснуться?»
— Если уснули, то я надеюсь навечно? — злорадно проворчал Хард.
— Не надейтесь, — усмехнулся Прайд, — слишком многим это пришлось бы по нутру, а я не альтруист.
— Меня, между прочим, прислал инспектор…
— Лучше бы он вас послал, но тоже вроде как бы между прочим.
— Инспектор хочет знать, — заметно накаляясь процедил Хард, — как у вас продвигаются дела?!
— Не так стремительно, как хотелось бы инспектору, — вновь усмехнулся Прайд, радуясь, что ему удалось хоть немного отыграться на Харде, — но меня уже пытались убить.
— Надеюсь вы не меня имеете в виду? — с издевкой проскрипел Хард.
— Ну, что вы, — притворно вздохнул Прайд, — вас сержант я никогда в расчет не беру.
— И однажды вам это дорого обойдется!
— Только не продешевите, сержант. Я ведь не мутант — с меня семь шкур не сдерешь. У меня одна, но за дешево я ее никому не отдам!
— Иногда Прайд, мне кажется, что вы недалеко ушли от ваших любимых мутантов.
— Зато вы, Хард, настолько далеко от них ушли, что порою кажется, — в вас ничего человеческого уже не осталось!
