По знаку пани Ляттер Мадзя поднялась с диванчика и, взяв панну Клару под руку, повела ее из кабинета; панна Клара покачивалась при этом, как подрезанный цветок.
— Ступайте наверх, — довольно мягко сказала пани Ляттер пансионеркам.
— Я думала, — прошептала в коридоре панна Клара, — что я выше толпы, но сегодня вижу, что я только женщина…
И она заморгала глазами, силясь выдавить слезу, что очень позабавило Мадзю.
Около лестницы навстречу им шагнул Станислав.
— Пан Котовский уже поднялся наверх, — сказал он панне Говард.
Панна Клара выпрямилась, как пружина. Вместо того чтобы опираться на Мадзю, она дернула ее за руку и сказала вполголоса:
— Пойдемте, вы увидите, как я уничтожу этого негодяя!
— Но, панна Клара! — запротестовала Мадзя.
— Нет, вы должны поглядеть, как мстит изменникам независимая женщина. Если этот человек, услышав мою речь, проживет до завтра, я получу доказательство, что он подлец, не заслуживающий даже моего презрения.
Несмотря на сопротивление Мадзи, она затащила ее к себе; по комнате широкими шагами расхаживал студент, растрепанный больше обыкновенного. Увидев панну Клару, он вынул руку из кармана и хотел поздороваться.
— Посмотрите, панна Мадзя, — глубоким голосом сказала панна Говард, — этот человек протягивает мне руку!
— В чем дело? — спросил оскорбленный студент, смело глядя на панну Клару, которая стояла перед ним, бледная и неподвижная.
— Вы, сударь, за моей спиной переписываетесь с Маней и спрашиваете у меня, в чем дело? Это я должна вас спросить: что вы делаете в доме женщины, которую вы обманули?
— Я вас? Господи Иисусе…
— Разве вы не расставляли мне сети? Разве не завлекали?
— Честное слово, я и не помышлял об этом! — воскликнул студент, ударив себя в грудь.
— Какую же цель преследовали тогда ваши посещения? — в гневе спросила панна Клара.
— О какой цели вы говорите? Вы слышите, сударыня? — обратился он к Мадзе, разводя руками. — Ту же цель, что и сегодня, что и всегда. Я принес вам корректуру, но…
— Корректуру? Моей статьи о незаконных детях? — воскликнула панна Говард.
Мадзя изумилась, увидев, как внезапно переменилась панна Клара. За минуту до этого она была подобна Юдифи, которая рубит голову Олоферну, а сейчас напоминала пансионерку.
— Но если мне будут устраивать такие скандалы, — продолжал студент, — то увольте, благодарю покорно! Я не желаю вмешиваться…
К панне Говард снова вернулось торжественное настроение, и голос ее снова стал глубоким.
— Пан Владислав, — сказала она, — вы нанесли мне смертельную рану. Но я готова простить вас, если вы поклянетесь, что никогда… не женитесь на Мане.
