Женщина подняла волосы гребнем и слегка повернулась. Маллони увидел очертание ее груди. Она была само совершенство!
Питер почти ощущал под своими ладонями ее пленительно-мягкую высокую грудь. Густые длинные волосы ниспадали свободными локонами по тонкой изящной талии до нежных округлостей, которые так и манили его к себе… Черт возьми, он готов обнять ее, даже если она и немолода. Он погрузился бы в нее, даже если она вся красная от прыщей. Плевать на все, если у нее такое роскошное тело!
Лампа погасла, и Питер выругался. Она, наверное, сидит сейчас там в темноте и расчесывает волосы. Может, предложить ей помощь? Он, конечно, безумно устал в дороге, но после этого маленького представления вряд ли заснет.
«Пора бы уже стать умней», — подумал Маллони. Эта женщина, если она не шлюха, недоступна ему. А шлюх с него хватит! Каталина поставила точку в их длинном ряду. С ними одна беда. Может быть, разбогатев, он вернется на Восток, найдет там себе молодую леди из высшего света и покорит ее. А до тех пор лучше держаться подальше от женщин.
Маллони свернулся в своей походной постели, чувствуя болезненный зуд внизу живота. Сон не шел. Питер пожалел, что в ручье нельзя окунуться, хотя и подозревал, что ему не хватит никакой воды, чтобы остудить себя. Доживет ли он до того дня, когда у него будет много денег и он отправится на Восток? Нет, он хотел женщину прямо сейчас. В последние годы ему приходилось во многом себе отказывать. Где-то ведь должна быть женщина, которая так же сильно хочет мужчину! Всего-то и надо только, чтобы она оказалась не шлюхой.
Питер задремал, но вскоре вскочил, разбуженный ржанием своего коня, и почувствовал запах дыма.
Дженис слегка поморщилась, прочесывая гребнем спутавшиеся волосы. Заняв себя мытьем головы, она немного успокоилась, но не настолько, чтобы заставить себя войти в пустую спальню. Даже сейчас, в темноте ночи, когда все вокруг спали, в маленьком домике висело пугающее эхо тишины.
Все десять лет она прислушивалась к дыханию Бетси. В первый год она замирала от ужаса всякий раз, когда не слышала его, думая, что это смерть пришла украсть у нее ребенка. Она спала с девочкой в одной кровати, чтобы можно было протянуть руку и прогнать свои страхи. Убедившись в том, что с малышкой все в порядке, она засыпала, стыдясь того — были моменты, — когда тайно в душе почти желала ей смерти.
А потом настали времена, когда бремя жизни стало просто невыносимо, и Дженис даже мечтала о том, чтобы ангелы забрали Бетси в лучшие края. Но слава Богу, это все давно в прошлом! Из пугливой, задавленной чувством вины пятнадцатилетней девочки Дженис превратилась в зрелую женщину, чувствующую свою силу и знающую свои слабости: Бетси была ее самой большой слабостью и самой великой силой. Для своего ребенка Дженис хотела и могла сделать все. Но если бы люди узнали правду, ей пришлось бы распроститься и с честным именем, и с работой. Она должна была бы стать проституткой, чтобы выжить, — это единственное занятие для такой падшей женщины.
