Алтайская повесть | страница 23

Музей был забыт. Костю захватила нежная радость весеннего сада, теплые испарения земли, солнечная тишина и почти ощутимая, беззвучная жизнь просыпающихся, тронувшихся в рост деревьев, кустов, трав…

Вереница стройных тополей убегала высоко вверх по склону, до самого гребня отлогой горы – защита от холодных ветров. Четкие, правильные ряды деревьев далеко засеяли склоны. Бесчисленные кусты стояли пушистыми шпалерами. И всюду, куда хватал глаз, чернели вскопанные приствольные круги и разлинованные грядами плантации с какими-то посадками.

Справа и слева сквозь молодую зелень придорожных кустов поглядывали на дорогу небольшие домики. Костя старался угадать, в который из этих домиков они войдут. Но Анатолий Яковлевич шел мимо них, дальше, к самому большому двухэтажному дому с широким резным балконом.

– Здесь Лисавенко живет? – вполголоса спросил Манжин.

– Нет, – ответил Анатолий Яковлевич, – он живет вон там, в старом домике. Мы мимо шли. Вон из-за кустов крыша видна, темная такая. Это и есть его «воронье гнездо» – так он свой дом называет.

– А здесь что?

– А здесь – читай, что на дощечке.

На дверях большого дома блестела квадратная дощечка. Манжин и Костя прочли в один голос:

– «Горно-Алтайская плодово-ягодная опытная станция М. А. Лисавенко».

– А-а, – догадался Костя, – здесь их научные кабинеты!

Около дома рабочие вскапывали землю и просеивали ее сквозь железные сита. Костя вопросительно поглядел на директора:

– Это для чего же, Анатолий Яковлевич?

– Здесь будут клумбы и цветочные грядки. Я в прошлом году заезжал сюда в июле. Вот бы посмотрели, как все цвело! Здесь, около ступеней, – розы: и белые, и красные, и желтые!.. А там, пониже, – пионы, огромные, густые. Тогда, помню, только что прошел дождь. Шапки пионов огрузли, пригнулись к земле. И вот гляжу – будто огромный розовый венок лежит на газоне!..

У Кости загорелись глаза.

– Вот бы нам, Анатолий Яковлевич, а?

– Посадим и мы, – ответил Анатолий Яковлевич, – все посадим!.. А теперь вы, ребята, подождите, а я зайду к Григорию Ивановичу, к завхозу.

Анатолий Яковлевич, поднявшись по деревянным ступенькам, вошел в дом. Костя и Манжин, стоя у края дороги, с любопытством оглядывались по сторонам.

– Гляди, а это что за дерево? – сказал Костя, трогая тонкие светлые ветки, низко повисшие над его головой.

– Может, ива? – отозвался Манжин.

– Ива? А почему такая белесая?

– А может, на ней плесень?

Один из рабочих, молодой парень, усмехнулся: