Она замерла, по-собачьи перебирая руками, и постаралась правильно сориентироваться. Будет ужасно, если она по ошибке уплывет в открытое море! Луна еще не взошла, и вода была очень темной. На ее удачу, окутанный мраком берег был испещрен крохотными огоньками. Сделав глубокий вдох, она уперлась в корпус «Маргариты» и с силой оттолкнулась. Она плыла, как ее учили, ровно взмахивая руками. Единственной загвоздкой была шляпа. Она свалилась сразу же, как только голова Кэти коснулась воды, и каждый раз, когда Кэти нахлобучивала ее обратно, сваливалась снова. Кэти едва подавила острое искушение забросить ее куда-нибудь подальше, помня, что без этой шляпы весь маскарад потеряет смысл. Она стиснула тулью зубами и продолжала плыть, словно собака с костью У шляпы был гнусный вкус, как будто ее специально вымачивали в бочонке с ромом. Вероятно, этого требовал старинный пиратский обычай или варварские наклонности самого Хейла.
Кэти плыли и плыла, а берег, казалось, не приблизился к ней даже на дюйм. Она оглянулась на «Маргариту», чтобы убедиться, что держится правильного направления. Корабль был точно за ее спиной. Похвалив себя, она вдруг ощутила что-то неладное в том, как выглядело судно. В спешке, чуть не захлебнувшись, она снова повернулась лицом к «Маргарите». С борта, словно белая змея, предательски свешивалась ее скрученная из простыней веревка. Кэти вполголоса выругалась, одолжив одно из любимых проклятий Джона. Оно было настолько крепким, что девушка даже не вполне понимала его смысл. Если она, наполовину переплыв бухту, так отчетливо видит эту веревку, значит, из города ее тоже можно увидеть. Какой ужас! Кэти с удвоенной энергией ринулась к берегу. Она была уверена, что ее хватятся и забьют тревогу, как только кому-нибудь из матросов, отпущенных в порт, вздумается взглянуть на свой корабль.
Ей не оставалось ничего другого, как плыть быстрее и молиться Богу, чтобы пираты, увлеченные кутежом, не отрывали глаз от своих кружек. Кэти отчаянно молотила руками и вскоре почувствовала, что они наливаются свинцовой тяжестью. Дыхание застревало у нее в горле, а зубы стучали от холода. Она уже начала отчаиваться, и вдруг ее ноги коснулись чего-то твердого. С тихим победным кличем Кэти поняла, что наконец добралась до цели. Бросив плыть, она встала на ноги. Вязкое, илистое дно показалось ей прекраснейшим в мире ковром. Счастливо улыбнувшись и обхватив руками окоченевшее тело, она побрела к берегу.
