Все прекрасно знают, что на самом деле замышляет шериф Мановски: он отпустит молодых людей, как только заставит их подписать признание в виновности. До суда дело так и не дойдет.
Скрытый шантаж: у ребят есть родители, и шериф обеспечивает себе их голоса – так он готовится к выборам.
Сердечность Адриана Рэндала и умение хранить чужие секреты неизменно располагают к нему людей. Он знает всех и вся, и везде ему рады. Вот уж кто в этих местах всеобщий любимец, так это он.
Он пересаживается за соседний столик, чтобы не мешать полицейским обсуждать их план. Официантка, судя по ее виду, готовится к вечерней работе: волосы накручены на бигуди, на лице – толстый слой крема. Сейчас на ней шорты, слишком короткие для ее тощих бедер; выставив напоказ босые и грязные ноги, она читает кинороман. Изо рта у нее торчит окурок, от него идет дым, и девица щурит один глаз. В более приличном заведении ее не продержали бы и минуты.
Это пугало соблаговолило принести Адриану кофе.
Помахав журналисту на прощанье, полицейские садятся в машины. Слим даже просит передать привет миссис Рэндал.
– Дарелл, можно вас на минутку? Дарелл Фримен возвращается и кричит Бесту, чтобы тот продолжал дежурство без него; их участки расположены по соседству, и в случае крайней необходимости Бест вызовет его по радиотелефону.
Патрульный садится напротив Адриана, соглашается выпить еще чашку кофе и снова снимает фуражку.
– Чем могу помочь, Адриан?
– Дарелл, помните февральское дело Уоррена?
Фримен хмурится.
– Вы случайно не собираетесь снова копаться в этой давней истории?
Адриан выглядит усталым. Он приподнимает очки и трет глаза.
– У меня возникли кое-какие сомнения. Дарелл перебивает его:
– Но дело закрыто! Есть заключение следователя: самоубийство.
– Между нами, Дарелл, вы-то сами верите, что это самоубийство?
Молодой полицейский от смущения слегка краснеет.
Адриан чувствует, что обычно прямодушный Дарелл что-то не договаривает.
– Да, Адриан, я и вправду считаю, что это самоубийство, но были минуты, это было совсем недолго, когда я сомневался.
Короткая пауза. Они дружелюбно смотрят друг на друга.
– Знаете, Дарелл, все это время я почему-то думаю о смерти того парня. Адриан просит:
– Помогите мне! Я хочу разобраться в этой истории. О деле Уоррена столько сказано и написано, о нем ходит уже столько разных слухов, но яснее от этого оно не стало. Банальные клише, ни на чем не основанные заключения, сплетни, недобрые пересуды. Сколько страстей вызвало это дело! Всю Америку трясло. А как досталось из-за него жителям округа Красная Пустыня! И первому вам, Дарелл. Вас упрекали в нарушении графика патрулирования. Еще поговаривали, что, мол, вы солгали начальству, будто машины Уоррена не было на месте в десять часов утра, когда вы сами там проезжали.
