Джулия сделала три глубоких вдоха, почистила зубы и похлопала себя по щекам, стараясь вернуть на них хоть какую-то краску. Затем сказала себе, что все действительно в порядке. Это обычное утреннее недомогание. Но открыть дверь она не сможет до тех пор, пока…
— Ты… э-э-3… не уберешь пакет?
— Сделано.
Послышались удаляющиеся шаги сестры и звук открываемой наружной двери. Джулия еще раз глубоко вздохнула.
— Прекрасно. Я чувствую себя прекрасно, — повторила она просто на тот случай, если ее желудок об этом не знал.
Когда она открыла дверь, Элис только что вернулась. Склонив голову набок и прищурившись, она пристально изучала Джулию и молчала. Наконец та нахмурилась.
— Ну и?
Элис тряхнула головой, словно отгоняя какую-то бредовую мысль. Но затем ее глаза сузились еще больше.
— Пополневшая грудь. Безразмерные майки. Неадекватная реакция на запах баранины. Ты беременна?!
И Джулия, обхватив руками плечи, с вызовом встретила взгляд голубых глаз Элис.
— А что, если и так?
— О Ббже!
Глаза Элис едва не вылезли из орбит.
— Ну и что? — Джулия еще крепче стиснула себя. — Это не обязательно плохо.
— Нет, конечно нет! Просто я никогда не думала, что именно ты… Я хочу сказать… — Элис снова тряхнула головой, на этот раз словно для того, чтобы прояснились мысли. — Ты всегда была…
Она не договорила, но Джулия отлично поняла ее.
Ты всегда была пай-девочкой. Никогда не совершала опрометчивых поступков, не переступала границ дозволенного. И это действительно было так. Вольнолюбивая, непокорная Элис старалась за двоих! И обе сестры знали, что если уж одна из дочерей Барнсов забеременеет «неподобающим» образом, то скорее всего это будет не Джулия.
— Ну что ж, — проговорила Элис, часто моргая и не зная, куда деть руки. Наконец ей удалось улыбнуться. — Кто же счастливый папаша?
— Неважно.
— Неважно? — Элис уставилась на нее, затем, не обращая внимания на предостерегающий взгляд сестры, спросила: — Он хотя бы знает?
— Знает.
— И?
Джулия, изображая равнодушие, небрежно пожала плечами.
— Ему это неинтересно.
— Да что же это за идиот…
— Он не идиот! Хотя… может быть, и так. Он просто не хочет быть отцом.
— Ему следовало бы подумать об этом раньше, — ядовито заметила Элис.
— Давай не будем продолжать, Элис, ладно?
— Но…
Рот Элис открылся, затем закрылся вновь. Она прислонилась к стене, глубоко вздохнула и наконец сменила тему.
— А остальные знают?
— Никто. Только он. А теперь и ты.
Элис это не понравилось. На ее лице мелькнуло встревоженное выражение.
