— «Рабочее движение в России и Ленинская теория революции»— лицо у моей попутчицы вытянулось, думаю, она решила, что с головой у меня не все в порядке.
— Дело в том, что в юности мы с другом был убежденными марксистами, — вдохновенно сообщил я. — Нас даже называли Маркс и Энгельс. Но вы не волнуйтесь, марксистов из нас не получилось. Иначе бы мы сейчас не летели в Америку.
— Товарищи студенты, — страшная Клавдия стояла в центре аудитории, широко расставив свои кривые ноги и сверкая недобрыми орлиными глазами. — Занятия отменяются, наше, — она сделала прочувствунную паузу, — Государство. — Клавдия произнесла это слово с придыханием, словно молитву… — Народ! — патетически воскликнула она, — терпит лишения, чтобы вы, пока еще ничего для страны не сделавшие, — голос ее наполнился едкой презрительностью, — могли получить образование.
— Представьте себе, — голос заместителя декана стал возвышенным, — у домны стоит труженик, от страшного жара опаляется его кожа, течет расплавленный металл, а он думает: «Ничего, придет новое поколение строителей коммунизма, они, молодые орлы, пока что сидят за партами, изучая законы электрических цепей, но придет время, они расправят крылья и выклюют глаза врагам коммунизма во всем мире!»
Произнеся этот бред, Клавдия застыла в наркотическом трансе и в аудитории наступило длительное молчание.
— А мы и сейчас крылья расправим, — раздался чей-то издевательский голос, — только пивка попьем и расправим! — Зал грохнул хохотом.
— Нечего смеяться, — Клавдия вышла из транса. — Короче, хочу Вам сообщить, что наше подведомственное институту колхозное хозяйство не справляется с уборкой рекордного урожая. Народное достояние гниет на корню, заставляя злопыхателей с Запада предсказывать скорый конец Советского государства. Но этого не будет! Наши, советские студенты, оправдают доверие партии и волю народа и помогут труженикам села собрать с полей урожай нынешнего года, решающего года пятилетки.
— А когда едем-то? — нерешительно пробасил кто-то.
— Послезавтра в 8 утра придут автобусы, — Клавдия приободрилась. — И не вздумайте отлынивать, за неявку будем сразу исключать из Института, если, конечно, не будет справки, заверенной подписью врача.
— Ура!!! — громыхнуло в аудитории с такой силой, что Клавдия испуганно закрыла уши руками. Она растерялась. С одной стороны, она должна была приветствовать этот патриотический порыв молодого поколения, с другой стороны, кто, как не она, безжалостно ставила прогулы, не обнаружив студентов на лекциях.
