– Амал, где ты?
Бенгалец выступил из темноты и подошел к нему.
– Драммонд-сагиб?
– Что-нибудь было?
– Ничего, только дождь и снова дождь. Скоро пойдет снег. Я знаю, так бывает в это время года.
– Будем надеяться, что этого не случится, – ответил Драммонд, и бенгалец исчез в темноте.
Драммонд отыскал упавшее дерево и уселся на него, сложив руки и положив автомат на колени. Но холод пробирал его до костей, и время от времени он вставал и немного прохаживался вокруг, притопывая, чтобы согреться. Наконец, плюнув на все предосторожности, он закурил сигару. Она была отвратительной, но от тлеющего в темноте огонька ему стало как-то спокойнее. Докурив, он тут же закурил другую.
И вдруг ему послышались какие-то звуки. Он вскочил, стал прислушиваться и наконец понял, что кто-то идет к нему по грязи от лагеря. Потом шаги ненадолго смолкли, будто идущий на секунду растерялся, и снова возобновились, но теперь они были почти крадущимися.
Драммонд очень осторожно положил горящую сигару на ветку дерева, а сам скользнул в темноту.
Он прошел назад по кругу, так, чтобы наверняка оказаться позади идущего, и потом двинулся вслед за ним. Сквозь мглу он увидел очертания человека, а перед ним огонек горящей сигары. Драммонд бросился вперед, положил незнакомцу руку на плечо, а когда тот обернулся, ударил его кулаком в живот.
Неизвестный корчился на земле, а Драммонд зажег спичку. Это был Брейкенхерст, и его русский автомат, из тех, что лежали в грузовиках, валялся рядом в грязи. От дождя спичка зашипела и погасла.
Немного погодя Брейкенхерст застонал и сел.
– В чем дело? – спросил он дрожащим голосом.
– Напрасно вы подкрадывались в темноте, – заметил Драммонд. – Это можно неправильно понять.
– Я хотел поговорить с вами, и только, – сказал Брейкенхерст. – С вами одним. Хотел объяснить, что произошло в Садаре. Когда перекрытия начали обваливаться, я ничего не соображал. Не понимал, что происходит. Я кинулся в «лендровер», и когда больше никто не выскочил из дома, решил, что все погибли.
Драммонд знал, что это наглая ложь, но решил не показывать виду.
– Ничего страшного. С кем не бывает.
Брейкенхерст поколебался немного, а потом спросил:
– А вы кому-нибудь говорили об этом?
Драммонд отрицательно покачал головой:
– Только я и Хамид знаем об этом, но нас тревожат куда более важные вещи. – Он стоял над ним в темноте, спокойный и непреклонный. – Идите лучше спать. Это вам на пользу.
Брейкенхерст поплелся назад, не сказав ни слова, а Драммонд вернулся к своему дереву. Спустя полчаса его сменил Шер Дил.
