Невольно я вспомнил Третьяковку…
Я хожу туда два-три раза в год и останавливаюсь только у немногих картин.
За день ее не осмотришь – слишком много богатств хранится в шестидесяти залах галереи. Как хорошо, что совсем недавно я провел целый час в зале художника Ситникова!
Больше всего я люблю два пейзажа Ситникова: один – темный, заросший пруд, а за ним суровые ели и золотые поникшие березы, освещенные заходящим солнцем, и другой – холодная голубая река, а по высокому берегу осенний березовый лес.
Кажется, ничего особенного не изобразил художник, а всмотришься в его картины и диву даешься – как он сумел так передать красоту русской природы!..
…Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса… —
неожиданно продекламировал звучным грудным голосом Номер Седьмой. – Ясными осенними днями мой отец любил повторять эти слова Пушкина.
Мне вспомнился тот пейзаж реки в Третьяковке. И я увидел из окна музея эту же реку. Только сегодня лес был не золотой, увядающий, как много лет назад, а зеленый, наполненный сиянием солнца.
В комнатах музея было много интересных личных вещей художника – его письменный стол, археологические коллекции, множество самой разнообразной посуды, портреты бабушек и дедушек, старинное оружие… По стенам висели его картины и пейзажи. Я рассеянно оглядывал вещи, мебель. Для меня лично пейзажи на стенах и эта прекрасная окружающая природа, которую художник запечатлел в своих пейзажах, – вот что было самое интересное и самое главное в музее и его окрестностях.
Ситников умер после революции. Целая комната в музее была посвящена его занятиям со школьниками: как он учил ребят рисовать в здешней сельской школе, поправлял их неумелые рисунки, как рисовал декорации для школьных спектаклей. Двоих мальчиков даже устроил в Москву, в Художественное училище.
– Такой знаменитый художник и с мальчишками водился, – шепнул мне Женя-близнец.
– Я смотрю, ты, кажется, сам хочешь быть художником? – спросил я его.
– Очень, – признался тот, – только молчок, никому…
Мы окончили осмотр музея, столпились в бывшем кабинете Ситникова.
– Вы нам обещали показать какое-то письмо, – не утерпела Люся.
– Сперва покажу одну книгу, – ответил Номер Седьмой. Он неторопливо подошел к огромному книжному шкафу, отпер его и достал небольшой толстый томик в синем переплете: «Указатель селений и жителей уездов Московской губернии – 1852 год».
Я перелистал книгу. Она была разделена на главы. Сколько уездов, столько и глав. В каждой главе списки: «Особы, проживающие в городе и в уезде». По городам – список чиновников, купцов, по уездам – список селений, сколько в каждой деревне душ мужского пола (женщины, очевидно, не считались) , а также фамилия, имя, отчество и чин помещика, который владел этими мужскими душами.
