Интересно, что подобное происходило со всеми, кроме Залы. Я внимательнейшим образом наблюдал за ней не только, чтобы поймать загадочный разрыв во времени, но и чтобы сравнить известную мне версию ее прошлого с тем, что она скажет Корману. К ее чести, они совпали даже в мелочах.
Чем дольше длилась эта тягомотина, тем сильнее нарастало мое раздражение, однако я услышал немало любопытного. Наш буйвол, захвативший себе отдельные покои, оказывается, был кем-то вроде диктатора на затерянной вдали от межзвездных трасс приграничной планете. Особое пристрастие он питал к зверским казням, пыткам и прочим ужасам. Хотя внешность у него была весьма красноречивая, я хорошо понимал, что большой, мускулистый, грязный и злобный – еще не значит тупой и недалекий. Человек, который подчинил целую планету и безраздельно хозяйничал на ней шесть лет, – безусловно, гений, и именно поэтому он и попал сюда. Лакомый кусок для Эолы Мэтьюз – хотя смогут ли они плодотворно сотрудничать, еще вопрос.
Меня оставили на закуску, и, когда Корман произнес наконец мое имя, я уже сгорал от любопытства: будет ли наша беседа так же "отредактирована"?
Со мной Корман был столь же корректен, как и с " остальными.
– Парк Лакош?
– Да.
– Вы не возражаете, если мы коснемся вашего прошлого?
Я выдержал достаточно длинную паузу, после чего сказал:
– Нет.
Он утвердительно кивнул:
– Мне понятны ваши опасения. Вы очень колоритная личность, Лакош, не правда ли?
– Боюсь, что там, Извне, выразились бы несколько иначе.
Волшебник холодно усмехнулся:
– Совершенно верно. Вы автор ряда жестоких убийств при вполне благополучной с виду жизни и карьере. Они немного скрасили безысходную скуку, царящую в Конфедерации. По-видимому, психиатры уже помогли вам решить вашу насущную проблему?
– Да. Меня долго лечили, как вы знаете. Я абсолютно здоров, однако моя популярность сыграла со мной злую шутку – нормальное общество для меня заказано.
– Теперь вы поняли, что я имел в виду, называя вас колоритной личностью? Да, именно вашу болезнь. Мы обратили внимание на то, что вы уже неделю живете в одной комнате с женщиной, но ведете себя в высшей степени благопристойно.
Скажите честно, можете ли вы вновь слететь с катушек? И даже в более ужасающих формах?
Я неопределенно пожал плечами:
– Боюсь, это вопрос к Господу Богу. Сейчас я совершенно здоров и не представляю, как я наломал столько дров. Но наломал ведь.
– А убийства? Можете ли вы убить кого-нибудь? Этот вопрос был полегче.
