- А вы, случаем, не побывали на калле дель Хоспиталь? Точнее, в окрестностях калле де Аурора?
Мигель опешил. Откуда, черт возьми, дон Альфонсо об этом узнал?
- Верно, сеньор комиссар.
- Так-так... Быть может, вы хотели повидаться с Антонио Риберой?
- Да, действительно.
- И... зачем же?
Люхи пожал плечами.
- Сами знаете... Пако...
- Так вы виделись с Риберой?
- Нет... Я битых два часа прождал у двери, но парень так и не появился.
- Странно. И однако он был совсем неподалеку - на калле Беато Орьоль.
- И что же он там делал?
- Умирал... и, я думаю, очень мучительной смертью. Риберу пырнули ножом в живот. Точно так же, как некогда вашего отца...
- Не может быть!
- Но это правда, Мигель Люхи. И мне было бы очень интересно узнать, каким образом вы докажете, что не вы его убили.
Мигель так ясно понимал всю безвыходность положения, что даже не отреагировал. Кто-то другой прикончил Антонио Риберу, который мог бы рассказать ему об убийстве Пако. По этой ли причине разделались с парнем или тут дурацкое совпадение? В конце концов, его мог ударить ножом и какой-нибудь бродяга... Мигель слишком хорошо знал полицейскую кухню, и тут же сообразил, что угодил в тупик и выпутаться почти нет надежды. Все оборачивалось против него: и желание отомстить за Пако, и ссора с Вилларом и его подручными, и то, что он побывал ночью в квартале, где произошло убийство... Даже самый щепетильный судья не колеблясь отправит его на эшафот. Люхи с трудом проглотил слюну. Но больше всего его заботила не столько собственная незавидная судьба, сколько будущее Кончи. Что станется с ней, если его приговорят к смерти? На что она будет жить? Он, Мигель, не желал подчиняться ничему, кроме жажды мщения, и прислушивался лишь к ненависти, с давних пор поселившейся в его душе, и вот результат. Он не только потерпел поражение, но и погубил ту, что ни разу не причинила ему никакого зла, наоборот! Не говоря уж о том, что на дона Альфонса тоже могут возложить ответственность за ошибки подчиненного - все ведь знают об их дружбе... Люхи посмотрел на комиссара.
- Так, значит, тюрьма?
Мартин промолчал.
- Дон Альфонсо, в память о прежних временах я хотел бы, чтобы вы сами сообщили об этом Конче...
Мигель подождал ответа, но комиссар опять не проронил ни слова.
- Вы сумеете объяснить ей все, что нужно... Я не сомневаюсь, Конча поверит в мою невиновность.
- Ты что ж, вообразил, будто я в нее не верю?
Мигель даже рот открыл от удивления. Комиссар обогнул стол и подошел к Люхи.
