Пропускаем последовавшие два часа, в течение которых охота на буйволов была во всем разгаре. Индейцы рассыпались по степи группами и поодиночке, но еще ни один из них не подходил близко к убежищу наших странников.
Железная Рука все это время сидел в расщелине, надеясь, что какой-нибудь счастливый случай пошлет ему раненого буйвола. Наконец, наскучив ожиданием, он хотел выйти из своего убежища, как вдруг пронзительный крик, раздавшийся вблизи, заставил его остаться на месте. Он прислушался, но крик уже не повторился более; зато с противоположной стороны послышались топот и шорох сухой травы и показалась колоссальная фигура раненого буйвола, который грохнулся на землю почти у ног охотника. Осторожный траппер подождал в своем убежище еще несколько времени, чтобы посмотреть, не гонятся ли за буйволом; но все было тихо; казалось, охота перенеслась в другое место равнины.
Железная Рука выполз из расщелины, положил ружье возле себя и принялся вырезать лучшие куски из своей добычи. Совершенно погрузившись в это занятие, он внезапно должен был прекратить его, так как услышал вблизи чей-то голос, он оглянулся и увидел, на расстоянии пяти-шести шагов, апача верхом; за плечами у него висел карабин, левая рука беспечно опиралась на копье, а в правой, как это хорошо заметил траппер, он держал лассо.
— Мой белый отец, — сказал индеец на плохом испанском языке, — достаточно стар для того, чтобы знать охотничьи правила. Моя рука убила этого буйвола.
Канадец был застигнут врасплох этой опасностью; даже его мужественное сердце невольно сжалось, когда он подумал, что участь его и его друзей зависит от его хладнокровия в эту опасную минуту.
— Моим друзьям, краснокожим воинам прерии, — сказал он с притворной беспечностью, — сегодня посчастливилось на охоте; они, наверно, уступят это мясо своему голодающему белому брату.
— Мой отец, должно быть, очень голоден, — сказал индеец, насмешливо указывая на значительное количество мяса, завернутого траппером в кожу буйвола.
— Ты прав, апач, — отвечал канадец. — Притом мне еще нужно много пройти до поселений, и я должен запастись пищей.
Говоря это, он как бы невзначай протянул руку, чтобы взять ружье, лежавшее по другую сторону буйвола; но мрачный взгляд индейца заставил его отказаться от этого намерения.
— Пусть отец мой поглядит назад, — сказал индеец, сохраняя наружное спокойствие, — он увидит еще четыре глаза, которые недоверчиво смотрят на его страшное ружье.
