– С моими воинами я одолею стражу! – коротко ответил Хирам.
– Хорошо. Значит, после заката солнца приводи своих ратников в порт. Я буду ждать вас там с лодкой, доставлю вас до самого храма Таниты, укажу, где искать девушку, куда бежать, когда поднимут тревогу. Словом, я сделаю все, что в моих силах.
– Но если ты задумал изменить и предать нас, – поднялся Хирам, – знай, что я не спущу с тебя глаз ни на мгновение! При малейшем подозрении мой меч лишит тебя жизни!
– Глупости! – хладнокровно ответил шпион. – Очевидно, что ты привык работать кулаком, а не головой. Разве я не мог сто раз выдать тебя за эти дни? Мне нет никакого расчета делать это, и я верою заслужу и любовь Фульвии, и обещанный тобою талант. Но мне пора идти. Итак, до вечера. Увидимся в порту.
Он остановился в дверях и поглядел пристально на этруску. Во взоре этого человека, погубившего столько людей, сейчас светилась и глубокая нежность, и какая-то тоска, и робость. Любовь к Фульвии и впрямь заполнила его душу, он действительно потерял душевное равновесие.
Фульвия видела, что он молящим взглядом смотрит на нее, но не подняла глаз, ничем не ответила на его прощальный привет.
Фегор обескуражено махнул рукой и покинул обитель беглецов. После его ухода Хирам спросил Талу, что он думает о происходящем.
– Шпион на этот раз сказал правду! – отозвался старый воин. – Пока ты медлишь, могут нагрянуть римляне, и ты потеряешь невесту.
– Тогда будь что будет! Попытаюсь вырвать Офир из заточения. А когда она будет со мною, посмотрим, что предпринять дальше.
Фульвия живо обернулась к Хираму со словами:
– Когда ты освободишь Офир и соединишься с нею, ты покинешь немедленно Карфаген?
Ее голос дрожал.
– Там видно будет! – уклончиво ответил Хирам. – Во всяком случае, ты, дитя, не бойся. Я не брошу тебя. Если только ты сама не пожелаешь остаться, то я возьму тебя с собой.
– Меня? Чтоб я уехала с вами? Нет! Она покачала головой.
– Почему нет? – удивился Хирам.
– Так суждено всемогущим Роком. Я не покину Карфаген. Мне не доведется увидеть голубое небо прекрасной Италии.
– Почему так? – стоял на своем Хирам. – Зачем тебе оставаться в стенах города, который подвергнется всем ужасам долгой осады, падет, взятый приступом, будет уничтожен?
– Не спрашивай, не спрашивай меня о причинах» – с тоскою в голосе страстно воскликнула девушка, прижимая прекрасные руки к груди. – Я не могу открыться тебе.
– Знаешь, я начинаю думать, что, хотя внешне ты выказываешь глубокое презрение к шпиону, втайне ты им покорена, ты его любишь! – промолвил карфагенянин.
