Мадам Барнаби (для близких Лолита) получила струю в декольте. До этого там уже поместились двенадцать льдинок и два бокала шампанского. Она решила, чтобы упростить проблему, лишиться сознания, и ей удалось это сделать в тот момент, когда официантам удалось совладать с ее левой грудью, связать ее, надеть на нее путы и водворить на место.
Если говорить о борьбе по правилам и без правил, то это относилось ко второму типу. Я бы сказал, что правильнее назвать это битвой, но битвой без правил.
Вечно у меня заботы о правде, даже в такой момент!
Один англичанин, выигравший сражение, стал бить патрона по лицу на основании того, что поведение последнего было недостойным.
Кстати, естественно, что полиция тоже решила заглянуть в эту коробку.
Шесть верховых карабинеров, трое на мотоциклах и эскадрон из аэропорта примчались на шум, и, в конце концов, нашли дверь погреба, через которую проникли и мы.
Нас эвакуировали на тротуар: мадам Барнаби, мисс Мугуэт и меня самого.
Ночь была прекрасной: на небе сверкали звезды и сияла луна.
Сидя на мусорном ящике, мадам Барнаби бросила сквозь ворчание:
– Как это все прекрасно!
– Замолчите, старуха, – оборвала ее мисс Мугуэт. – И вам не стыдно?
Лолита выглядела теперь отвратительно.
– Вы можете взять своих слонов под мышку и отправляться искать другую работу в другом месте, – заявила она.
– Ах, да! – сказала мисс Мугуэт. – А вам, если я поговорю с вашим мужем, может быть придется искать другого мужа в другом месте. Мне кажется, ему не понравится эта штука, вашему Барнаби.
Такие разговоры продолжались в течение семи минут, двух целых и двух десятых секунды.
В конце концов мне удалось успокоить дам. Голос рассудка, даже если он говорит в нос и заикается, приходит к тому, что доходит до слушателей.
Наконец наступило спокойствие.
– Каким образом получилось, что вы пришли в эту коробку? – спросил я Мугуэт.
– Я следила за вами, – ответила она.
– Следили?
– Да. Вы покинули «кадиллак» патрона, чтобы остаться с этой образиной… Тогда мне захотелось узнать, что вы будете делать вдвоем. Я никогда такого от вас не ожидала! Такой красивый мужчина!
– Но ведь между ней и мной ничего нет! – протестовал я.
– Могло быть, – возразила Мугуэт.
– Никогда бы не было, – гарантировал я. – Я слишком уважаю мадам Барнаби, чтобы дать волю той пожирающей меня страсти, которая наполняет мою душу…
Говоря это, я подмигнул Мугуэт. Она успокоилась, и мы вернулись в лагерь без затруднений и никого не встретив по дороге. Это подтверждало тот факт, что препятствия плохо приживаются в итальянском климате.
