Его руки ласкали ей спину… Сладкая дрожь пронизывала Зои. Она вздыхала, все крепче прижимаясь к нему.
Да! Да! Да!
Сказала она это или только подумала…
Да. Целуй меня… касайся меня… Да, Коннел, да…
Его рука ласково скользнула вниз по ее ягодицам в облегающих джинсах… другая обхватила ей талию…
Она не понимала, что он делает, пока не осознала, что они поднимаются вверх по лестнице. К ее спальне. Он нес ее на руках.
И тут Зои словно очнулась. Она отчаянно забилась, стараясь вырваться. Удивленный, Коннел отпустил ее, прежде чем донес до кровати.
— О нет, мистер, не думай, что со мной так легко справиться! Уходи! Немедленно!!!
Он стоял напротив нее, широко расставив ноги, будто приготовившись к борьбе. Задумчиво разглядывая ее, он спросил:
— Почему ты передумала?
— Уходи, пожалуйста!
— Ты сказала «да» минуту назад.
— Нет!
— Ты сказала «да». И не один раз. Ты повторяла это много, много раз! — Его глаза мерцали, пережитое чувственное удовольствие еще жило в них. Зои знала, что он помнил. Она тоже помнила это, но желала как можно скорее забыть и больше никогда не вспоминать. Ни то, что она сказала, ни то, что делала. Забыть, как целовала его.
Сердито вспыхнув, Зои настойчиво повторила:
— Не спорь. Уходи!
— Сначала я хочу услышать ответ. Ты ведь хотела этого, не так ли?
К черту осторожность!
Гордо вздернув подбородок, она вызывающе ответила:
— Я передумала!
Он иронически усмехнулся.
— Хорошо, что ты, по крайней мере, признала это. Ты говорила, что склонна менять свое мнение о мужчинах, но я и представить себе не мог, насколько быстро. Минуту назад ты горела, как в огне. И вдруг превратилась в дикую кошку. Почему, Зои? Что изменилось? Что заставило тебя передумать?
Поколебавшись, она решилась на откровенность.
— Ты слишком спешишь. Я едва тебя знаю. И никогда не сплю с мужчинами, с которыми только что познакомилась. Я слала лишь с очень немногими из своих мужчин, а их было немало в моей жизни. Не хочу подцепить СПИД или еще что-нибудь в этом роде, так что предпочитаю сначала узнать человека, а потом уже предаваться с ним радостям жизни.
Он наблюдал за ней, и его лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Но она слышала его тяжелое дыхание и знала, как трудно ему сейчас сдерживать себя.
— Ну что ж! Я тебя понял. Ты права. В конце концов, я никуда не тороплюсь.
— Но ты только что собирался переспать со мной! Как я могу тебе верить, если ты говоришь одно, а делаешь другое?
Гримаса исказила лицо Коннела.
