Зачем же он все еще касается ее.
Большим пальцем он провел по ее нижней губе, кожей почувствовав ее тихое дыхание. В нем по нарастающей поползло напряжение, через руку, по груди разгоняя его пульс до бешенной скорости. Когда напряжение достигло его плоти, она стала твердой как камень.
Будь он проклят, если не поцелует эту женщину, которая спокойно спала сейчас перед ним.
Мысль коснуться губами ее губ была почти непреодолимой.
Почти.
Затрепетав, глаза Тесс открылись, и Бен отдернул свою руку.
Пристально посмотрев на него, она сонно улыбнулась.
– Привет.
Проклятье. Как она красива.
– Привет.
Оглядевшись по сторонам, она нахмурилась, будто бы забыв, где находится.
– Что ты делаешь в моей комнате?
Она не рассердилась, хотя имела на это полное право.
И он не смог удержаться от того, чтобы не откинуть назад ее влажные волосы, прилипшие ко лбу.
Что она сделала с ним, что ему так трудно удержать себя в руках?
– Я встревожился, почему ты не спустилась к обеду. Я стучал, но ты не отвечала, и я подумал, что что-то случилось.
Ее глаза все еще затуманенные сном, доверчиво посмотрели на него.
– Что?
Хороший вопрос. Теперь было очевидно, что он слишком остро на все реагировал.
– Не знаю. Я только хотел узнать, что с тобой все в порядке. Я не должен был входить без приглашения. Прости.
Да, он не должен был входить без приглашения . Однако Тесс не могла заставить себя сердиться на него.
Она вспомнила его взгляд полный мучительной боли, когда он рассказал ей о потере сына.
Почему он не скажет ей, что действительно чувствует? Почему не скажет ей, что боится?
Потому что он мужчина, напомнила она себе. А у мужчин нет опыта, говорить о своих чувствах. Особенно у таких мужчин как он. По их мнению, это сделало бы их слабыми.
Но в Бене Адамсе не было ничего слабого. От него исходила сила.
– Я в порядке – прошептала она. – Только слишком устала. В последние дни мне пришлось нелегко.
Бен осторожно заправил ей за ухо упавший на щеку локон. Ему было хорошо вот так сидеть и гладить ее волосы.
И Тесс вместо того, чтобы попросить его выйти из комнаты, только вздохнула и закрыла глаза.
В конце концов, он уже видел ее лежащей в кровати, полностью обнаженной.
– Как хорошо. – Прошептала она. – Ты уже делал так, той ночью, в гостинице.
– Я? – он продолжал гладить ее волос за ухом, опускаясь все ниже к шее.
И это уже становилось не просто хорошо. Все точно так же, как и той ночью . – Ты думал, что я сплю. Но я только притворялась.
