– Сначала поздороваемся. – Митч притянул ее к себе и крепко поцеловал.
Джинни была как в дурмане.
– У тебя сломалась машина?
– Конечно, – выдохнула Джинни.
– Я здесь уже два дня. Я думал, что к этому моменту вы уже доберетесь. Потом я решил, что тебе пришлось задержаться. Я беспокоюсь, когда ты ездишь на этой машине.
– Все прекрасно. Почему ты здесь?
– Где же мне быть, если ты здесь?
– Я оставила записку.
– А ты не думаешь, что я заслуживаю чего-то большего, чем короткая записка? Мы же собираемся пожениться! Ты помнишь?
Дождь стучал по тротуару, и в воздухе витал запах мокрого асфальта.
– Мы промокли, – заметила Джинни, всей душой желая, чтобы его слова оказались правдой и они действительно собираются пожениться. Она с опаской посмотрела на него.
– Так пригласи меня к себе!
Она обязана это сделать. Разве он не приютил ее, когда она постучала в его дверь таким же дождливым вечером? Но как быть, если он решит остаться и после объяснений? Только бы выдержать все это!
Как только они вошли в квартиру, Джинни поняла, что этого не следовало делать. Казалось, Митч заполнил собой все пространство. В комнате было чисто, немного затхло, так как она долго не проветривалась. Но ее жилище не шло ни в какое сравнение с роскошным домом на ранчо Холденов.
– Иди и переоденься, – приказала она Джоуи.
Он побежал в свою комнату. Джинни надеялась, что он наденет что-нибудь подходящее, а не плавки со свитером.
Повернувшись к Митчу, она отвела рукой волосы, с которых капала вода.
– Тебе тоже нужно переодеться, – сказал Митч.
– Мне и так хорошо.
– Ты замерзнешь, если останешься в мокрой одежде. Я никуда не спешу.
Слова прозвучали зловеще.
– А ты? – спросила она, пытаясь выиграть время.
– Сомневаюсь, что у тебя есть что-нибудь подходящее для меня. Я переоденусь, когда вернусь в мотель.
Джинни принесла ему полотенце и пошла в свою комнату переодеваться. Почему Митч приехал? Ей казалось, что записка должна была все объяснить.
Переодевшись, она вернулась в гостиную. Митч снял рубашку и повесил ее в дверном проеме. Мокрая рубашка высыхает не очень быстро, но ему, вероятно, тепло и без нее.
Джинни никак не могла отвести взгляд от его широкой груди. Когда-то она лежала на ней, чувствовала теплые крепкие мускулы, проводила пальцами по легкой поросли курчавых волос, клала голову ему на плечо.
В руке у Митча был измятый клочок бумаги – ее записка.
– Теперь, когда ты знаешь, кто отец Джоуи, ты надеешься на ваше примирение? – спросил он.
