Она все еще собиралась возместить расходы, но больше по долгу чести.
В гостиницу они вернулись поздно, и Джинни уснула, едва ее голова коснулась подушки. Она даже не подумала, что от Митча ее отделяет всего лишь комната. Она проспала всю ночь, ни разу не проснувшись.
Митч снова посмотрел на часы: был восьмой час, но из комнаты Джинни не доносилось ни звука. Скоро принесут завтрак.
Он подошел к окну и отдернул шторы. Лос-Анджелес уже проснулся, автомобили и автобусы заполнили улицы, туман, поднявшийся с моря, серой дымкой повис в бледно-голубом утреннем небе.
Митч подошел к двери и прислушался… Тишина. Он тихонько постучал, но ответа не дождался. Может, она встала рано и вышла погулять?
Он повернул ручку и, слегка приоткрыв дверь, заглянул в комнату. Джинни крепко спала, лежа на боку и положив, как ребенок, руку под щеку.
Митч вошел и несколько секунд смотрел, как она спит. Теперь она была больше похожа на ту Джинни, которую он увидел несколько недель назад.
Он никогда не замечал, как одета Хелен. Она всегда была одета подобающе на любых официальных или неофициальных мероприятиях. А Джинни в новой одежде выглядела неестественно.
Сейчас во сне она разрумянилась, волосы в беспорядке разметались по подушке. Митч не мог отвести глаз от ее равномерно поднимавшейся и опускавшейся груди.
Внезапно вспыхнувшее желание поразило его, как мощный удар. Он хотел ее, как ни одну женщину за долгое время, а может, и никогда. А ведь она отнюдь не красавица и кажется такой невинной, несмотря на то что у нее ребенок и ей приходится самой зарабатывать на жизнь. Может, именно поэтому он так восхищается ею?
Митч был рад, что Джинни вошла в его жизнь. Он все больше привязывался к Джоуи, хотя поклялся избегать ситуаций, губительных для его душевного спокойствия.
– Джинни! – тихо позвал он.
Она не пошевелилась.
– Джинни! – Митч подошел к кровати и, поколебавшись немного, положил руку ей на плечо. Какая у нее теплая, мягкая и шелковистая кожа. Он легонько потряс девушку, не отнимая руки. – Джинни, пора вставать, сегодня у нас много дел.
Она медленно открыла глаза, и он увидел в них смятение, а потом испуг. Митч неохотно убрал руку.
– Уже поздно?
Она села в постели и, внезапно поняв, что на ней прозрачная ночная рубашка с глубоким вырезом, натянула одеяло до подбородка.
– Восьмой час. Завтрак принесут в любую минуту, и я хочу, чтобы в восемь мы уже вышли.
– Я буду готова!
Не оглядываясь, Митч вышел из комнаты. Прозрачная ночная сорочка удивила его. Обычно Джинни носила джинсы и рубашки, и ему казалось, что ее ночное белье должно быть простым и практичным.
