Вечером весь батальон разбросали по городу, ставить опорные пункты на базовых точках «Зеленой зоны». Вторым взводом капитан решил покомандовать сам. Получая приказ в штабе батальона, он услышал два свежих слуха — что у русских появилось какое-то чудо-оружие, и что бригаду собираются выводить из Усть-Ахтырска. Сейчас капитан смотрел на тяжело взлетающий над близким аэропортом «Глобмастер», и жалел, что находится не в его чреве. Еще бывалого солдата сильно беспокоило отсутствие данных от болтающегося сверху беспилотного разведчика и дико врущая линия РСП. Надо бы послал группу прочесать близкую и опасную кладбищенскую рощицу. Но, как назло, схемы проходов в придорожных минных полях нереально получить при ныне царившей в штабе эвакуационной суматохе.
* * *
Первого выстрела не слышал никто — лишь тело командира танка безвольно скользнуло в открытый люк, лишенное большей части головы. Как заметил этот факт механик-водитель — загадка, может, услышал хруст сломанных позвонков командира? Но танк он рванул назад-вперед не задумываясь, рефлекторно. Слепо крутанул машину на месте, размалывая в красные сопли упавшего под гусеницы наводчика. И тут в боеукладку башни танка уперся дымный палец гранатометного выстрела. Ракета летит медленнее пули, и целились ею в «Брэдли», которую танк заслонил железным телом. Тандемный заряд — штука мощная, придумана для таких хитро заточенных бестий, как «Абрамс». Почему Пэш выстрелил им в легкую машину — для него самого большой вопрос.
Наводчик, придавленный телом командира, даже не успел осознать, что уже умер, бронедверцы не смогли удержать ярость детонирующих снарядов. Сорванная взрывом башня, величаво помахивая стволом, отправилась на встречу с ближайшей товаркой-«Брэдли». Такое столкновение может выдержать не всякий агрегат, и боевая машина пехоты к таким не относилась. Выброшенному волной из люка танковому механику только и оставалось, что наблюдать выпученными глазами кубарем катящуюся на него помятую металлическую «дуру», бывшую когда-то грациозным оружием пехоты. Успокоилась бедная «бээмпэшка» только на размятом в лепешку джипе. На том, что полегче. И тут же облегченно зачадила из всех рукотворных щелей. Вопрос о том, остался ли в обеих раздавленных машинах хоть кто-то живой, относился к разряду риторических.
Такой десятисекундный карамболь капитан наблюдать уже не мог — вторая полудюймовая пуля, пробив его голову (попутно и тело одного из сержантов), застряла в полевой рации.
