— Все же я люблю вас!
— На что же мы можем надеяться?
— Уходите, сеньор, прежде чем вернутся мои родители. Я ничего не скажу кроме того, что вы спасли меня от оскорбления и ушли. Они будут думать, что вы появились, чтобы ограбить дона Диего. Станьте честным, сеньор. Ради меня! Станьте честным, прошу вас, и предъявите права на меня. Никто не видал вашего лица и, если вы снимете маску навсегда, никто никогда не будет знать о вашей виновности. Вы не обыкновенный вор. Я знаю, почему вы крали — чтобы отомстить за беззащитных, чтобы наказать жестоких политиков, чтобы помочь угнетенным. Я знаю все, что вы отнимали, вы отдавали бедным. О, сеньор!
— Но моя задача еще не окончена, сеньорита. Я должен завершить ее.
— Тогда кончайте ее и — да оберегают вас святые! И они это сделают, я уверена. И когда окончите, возвращайтесь ко мне. Я узнаю вас, в каком бы одеянии вы ни явились.
— Я не буду ожидать так долго, сеньорита. Я буду часто видеть вас. Иначе я не смогу существовать.
— Берегите себя.
— Теперь я действительно буду беречься, так как имею на то двоякую причину. Никогда жизнь не была так прекрасна, как теперь.
Он медленно отошел от нее, обернулся и посмотрел на ближайшее окно.
— Я должен идти, — сказал он. — Я не могу ждать вина.
— Это был только предлог, чтобы остаться вдвоем, — призналась она.
— До следующего раза, сеньорита — и пусть это будет скоро!
— Будьте на стороже, сеньор!
— Буду всегда, моя любимая! Сеньорита, до свидания!
Снова глаза их встретились, потом он махнул рукой, плотно закутался в плащ, кинулся к окну и выскочил. Темнота поглотила его.
Глава XIV
Капитан Рамон пишет письмо
Поднявшись с земли перед дверью дон Диего Вега, капитан Рамон устремился сквозь тьму по тропинке, которая вела в гору к гарнизону. Кровь его яростно кипела, лицо побагровело от злости. В гарнизоне оставалось не более полудюжины солдат, так как большая часть ушла с сержантом Гонзалесом, и из этой полудюжины четверо числились больными, а двое были необходимы в качестве охраны.
Таким образом капитану Рамону некого было послать к дому Вега, чтобы попытаться захватить разбойника; кроме того он решил, что сеньор Зорро останется там не дольше нескольких минут и теперь, наверное, вскочил на лошадь и скрылся, так как было известно, что этот разбойник никогда не остается долго на одном месте.
Капитану Рамону не хотелось широкой огласки того, как сеньор Зорро встретил его вторично и обошелся с ним, будто с пешкой. Не мог же он объявить, что оскорбил сеньориту, а сеньор Зорро наказал его за это, заставил встать на колени и извиниться, а потом выбросил через парадную дверь, как собаку.
