— Я видел ее в миссии в селе, — сказал дон Диего. — Она действительно красива, и я слышал, что она образованная. В ее происхождении и воспитании не может быть сомнений. Я думаю, что она была бы подходящей хозяйкой в моем доме.
— Сеньор?
— Это и есть цель моего сегодняшнего визита.
— Вы спрашиваете разрешения ухаживать за моей прекрасной дочерью?
— Да, сеньор.
Лицо дона Карлоса просияло, он снова вскочил, чтобы, наклонясь вперед, пожать руку дону Диего.
— Она прекрасный цветок. Я хотел бы, чтобы она вышла замуж, и я был в некотором затруднении по этому поводу, так как не желал, чтобы она ушла в семью, которая не была бы равной моей. Но когда дело касается Вега, то об этом не может быть и речи. Даю вам мое согласие, сеньор.
Дон Карлос был восхищен. Брак между его дочерью и доном Диего Вега! Его состояние вернется в момент совершения этого брака. Он станет снова важным и влиятельным! Он позвал туземца и послал за женой. Через несколько минут донья Каталина появилась на веранде, чтобы приветствовать посетителя. Ее лицо сияло, так как она слышала все.
— Дон Диего делает нам честь, прося разрешения засвидетельствовать свое почтение нашей дочери, — объяснил дон Карлос.
— Вы дали согласие? — спросила донья Каталина, так как было неудобно, конечно, ухватиться сразу за жениха.
— Я дал согласие, — ответил дон Карлос. Донья Каталина протянула свою руку, и дон Диего слабо пожал ее и немедленно выпустил.
— Подобным союзом можно гордиться, — сказала донья Каталина. — Я надеюсь, что вам удастся завоевать ее сердце, сеньор.
— Что касается этого, — произнес дон Диего, — я надеюсь, что здесь не будет никаких ненужных глупостей. Или сеньорита меня хочет, или же не хочет. Разве я могу изменить направление ее мысли, если стану играть на гитаре под ее окном, пожимать ей руку, или класть свою руку на сердце и вздыхать? Я желаю взять ее в жены, иначе я бы и не приехал сюда, чтобы просить ее у отца.
— Я… я… конечно! — говорил дон Карлос.
— Ах, сеньор, но девушка любит, чтобы ее завоевывали, — сказала донья Каталина. — Это ее привилегия, сеньор. Часы ухаживания сохраняются в памяти на всю жизнь. Она вспоминает и прекрасные слова, сказанные ее возлюбленным, и первый поцелуй, когда они стояли у ручья и смотрели друг другу в глаза, и как он выказал внезапный страх за нее, когда они ездили верхом и ее лошадь пустилась вскачь — все это дорого ей, сеньор. Это похоже на маленькую игру, и эта игра разыгрывается с самого начала существования человечества. Это, может быть, безумие, сеньор, если рассматривать холодным разумом, но тем не менее оно восхитительно.
