– Но ведь это полная чепуха! Вы выбрали кратчайший путь к самоубийству – и это вы, человек, для которого такое еще вчера было невозможно! Вы превратились в…
– Осторожнее на поворотах, Дейк!
– И не подумаю. Я отдал этому год жизни, а теперь вижу, что наша деятельность была лишь дымовой завесой, что наши разговоры о братстве всех людей были сплошным лицемерием с вашей стороны, что все это время вы готовили очередную закулисную сделку.
– Подобные сделки – максимум, на что наша страна может надеяться. Мы вынуждены разделять позицию тех, на чьей стороне реальная сила. Я думаю… у нас это получилось.
– У вас, но не у меня. Я в этом не участвую. Отныне я покончил с политикой, Дарвин. О, вы затратили немало сил, чтобы вовлечь меня в ваши политические игры. Вам удалось настолько убедить меня, что мы практически стали партнерами. Боже мой, для меня ведь это было больше, чем просто мечта!
– Вспомните, Дейк, почему Великобритания так долго продержалась после того, как потеряла реальную силу? Они умели так расчетливо балансировать…
– А чем все это кончилось, Дарвин? Когда Индия вышвырнула их с островов Фиджи, сколько людей они потеряли? Да вы меня просто не слышите! Ведь сейчас мы все делали не для себя. Мы делали это для всего мира, Дарвин.
– Иногда разумно удовлетвориться малым.
Дейк Лорин почувствовал, как его захлестывает волна черного безумного гнева, который был его самым страшным проклятием. Все его мышцы напряглись, навалилась слепота, он потерял контроль над своими движениями, перестал чувствовать течение времени… Очнувшись, он увидел, что держит Брэнсона за лацканы пиджака и отчаянно трясет его.
– Дейк! – кричал Брэнсон. – Дейк!
Гнев постепенно уходил. Дейк почувствовал, что весь вспотел. После таких вспышек его всегда охватывала слабость. Он бросил Брэнсона в кресло и устало промолвил:
– Сожалею.
– Лорин, вы сумасшедший!
– А вы-то, оказывается, самая обычная дешевка, Брэнсон. У меня есть предчувствие, что очень многие поймут, как вы предали интересы всей человеческой расы, заключив этот договор. Я расскажу о вас, расскажу обо всем. И пусть весь мир вас судит, Брэнсон.
– Один момент, Лорин. Тут возникает вопрос о безопасности. Я ведь могу представить вас как политически неблагонадежного, и тогда в трудовом лагере вы сможете охладить свой пыл. Вам же известно все это, не так ли?
– Вы думаете, что так вам удастся меня остановить?
– Вы участвовали в секретных переговорах. Любое нарушение секретности будет свидетельствовать против вас.
