У Альмы опять началась течка, но в этот раз Волк грозно предъявил свои права и не отходил от подруги. Та же, гонимая бесом, норовила улизнуть и Волку пришлось задать крепкую трепку Роту, которого он буквально стащил с Альмы. Но Альма продолжала исчезать, как будто наслаждаясь ревностью Волка, и при возвращениях ластилась и строила планы дальнейшей жизни. Ей почему-то виделось это будущее вне Стаи и Волк, последнее время все с большим сомнением взиравший на сподвижников, нехотя поддакивал ей.
Они часто вдвоем уходили далеко от лежбища, тщательно обследуя окрестности, ища новое логово, прикидывая, как там будет потомству, споря и отвергая. Как-то раз они набрели на бессмысленную кирпичную стену, тянувшуюся посреди поля довольно далеко от ближайшего жилья и дорог. У средней части стены возвышались заросли калины, полностью облетевшие, но даже в наготе своими мощными кустистыми стеблями скрывавшие вход в тоннель, который почуял Волк, уловив непонятное движение затхлого воздуха. Это был составленный из бетонных труб широкий, во всю длину Волка, водяной коллектор, строившийся давно, судя по многолетнему мху, и брошенный, как и многое из возводимого людьми в этой стране, посреди чистого поля.
Альма с большой неохотой прыгнула в коллектор, продравшись через заросли – он явно не подходил под логово, но Волк, ведомый тайным предчувствием, пробежал весь путь до конца. Коллектор кончился почти через час пути таким же заросшим выходом недалеко от огромного озера. Рядом стояли какие-то строения, истекающие песком, как слезами, от своей ненужности. Место было низкое, топкое и, на сколько хватало взгляда, человеческого жилья рядом не было.
Волк, удовлетворенный, кивнул головой.
* * *
Как-то теплым осенним вечером Волк и Буль лежали на опушке леса за их деревней.
– Ты убил много собак, Волк, – начал разговор Буль.
– Больше, чем ты думаешь, – ответил Волк.
– За что?
– Подлое племя, – нехотя ответил Волк, – ненавижу.
– Чем же это они так провинились?
– Они предали свободу и пошли служить к двуногим, которые уничтожили мое племя.
– Что же, я конкретно виноват в этом? И меня за это надо уничтожить?
– Нет. Ты, конкретно, не виноват. Ты мужик правильный, смелый, – Волк повернул голову и посмотрел в глаза Булю, – Ты извини, но это выше меня.
– А Шарик? Ты же любишь его, я вижу, – не унимался Буль.
– Шарик – хороший парень, веселый, – разговор стал тяготить Волка.
– Значит, если другой волк встретит нас, то он может нас убить только за то, что мы принадлежим к собачьему племени?
