– Ты славный боец, парень, – крикнул ему Волк, наблюдавший за схваткой, – присоединяйся к нам, будешь жить.
– Ты лучше выйди на бой, там посмотрим, кто будет жить, – ответил Ризен.
– Зачем тебе это? Ты же видел, я завалил твоего друга, вон он валяется, корм для ворон.
– А я завалю тебя! И все твоя свора мигом разбежится.
– А вот здесь ты ошибаешься, – процедил Буль и этот тихий, почти свистящий шепот подействовал сильнее, чем угрозы Волка. Ризен как-то сразу сник.
– Ладно, ваша взяла.
– Давно бы так! Пошли, повеселимся на ферме, – крикнул Волк.
Вся Стая, радостно урча, бросилась обратно, к прорытому лазу.
– Следи за Ризеном, – шепнул Волк Булю, – не нравится он мне.
Они ворвались на территорию фермы, в незапертые помещения с птицей и, круша клетки, принялись гонять по проходам кудахчущих кур, одним движением перерубая им шеи. Это был апофеоз бессмысленного убийства, но Волк не принимал в нем участия, он одним глазом неодобрительно посматривал на членов Стаи, в запале нарушавших Закон, а вторым – на Ризена, который все порывался залаять, предупреждая хозяев, но не рисковал, зажатый с двух сторон Волком и Булем. Вот какая-то курица порхнула перед самой мордой троицы.
– Отведай свежего мясца, – подначил Ризена Волк, – не все охранять, надо иногда и себя побаловать.
– Да я сыт, – ответил Ризен.
– Не дрейфь, она сладкая!
На морде Ризена выразилась вся гамма чувств: он не мог нарушить запрет и уничтожить имущество Хозяина, доверенное ему в охрану, но, с другой стороны, ему страстно хотелось вонзить клыки в эту перепуганную толстую клушку, пустить ей кровь и отомстить за многолетнее наглое искушение разгуливающей под носом и недоступной еды. Он и сам не понял, как сделал это, просто сомкнул челюсти и перекусил курицу пополам. И как только кровь брызнула ему в горло, он забыл себя и, урча, доел все, до последней косточки, лишь перышки и пятна крови расцветили черную щетинистую морду. В этот момент Волк перерезал ему горло.
– Зачем? – спросил Буль.
– Он враг и нам не нужен. А теперь люди спишут все это безобразие, – он махнул головой в сторону Стаи, продолжающей бесноваться среди клеток, – на охранников. Пора уходить.
Альма видела, что произошло, но она не задавала вопросов.
* * *
Время шло к зиме. Фермеры перестали выгонять скотину на вольный выпас, да и сами все больше сидели по домам, гуляя свадьбы и отпиваясь после страды. Но Стая не скучала, гоняла по опустевшим полям редких зайцев, неожиданно расплодившихся и стянувшихся к городу кабанов и традиционных одиноких собак.
