Впрочем, и копы тоже это знали. Но решили пойти по пути наименьшего сопротивления — взять за жабры не первого попавшегося, а наиболее удобного — того, с кем Луис повздорил совсем недавно, и у кого, по всей видимости, обида была еще совсем свежа. Но если бы они дали себе труд копнуть хоть чуть-чуть поглубже, то быстро бы выяснилось, что Луис, кроме всего прочего, был, во-первых, самым обыкновенным пушером, во-вторых, держал подпольный тотализатор, в-третьих, время от времени не брезговал сводничеством, а в-четвертых, порой занимался еще и скупкой краденого. Случалось, что он воображал себя великим музыкантом. А уж подлецом он был всегда.
Список получился на редкость внушительный, особенно если учесть, что речь шла всего-навсего о молодом человеке, не перешагнувшем еще и тридцатилетний рубеж. А надо сказать, что в городе было полным-полно наркоманов и толкачей, любителей делать ставки и проституток, оскорбленных девственниц и просто добропорядочных горожан, которые ни о чем так не мечтали, как только взять Луиса за глотку и сжимать, сжимать, пока у него глаза не полезут на лоб и не вывалится наружу его мерзкий язык. Чего там, думал Джонни, да если собрать всех тех, кто был бы счастлив всадить в него пулю, так, пожалуй, и огромный зал кинотеатра окажется маловат... как сейчас, вот в такой дождливый воскресный вечер. Поэтому копы решили облегчить себе работу — взять за жабры первого попавшегося, у кого был мотив, и им на свою беду оказался он, Джонни Лейн.
Наверняка они вышли на него благодаря старику Лефковичу. А жаль. Будь у него хотя бы полчаса, все могло бы сложиться куда лучше. Всего полчаса, и он был бы в состоянии думать. А уж потом начать поиски того самого подонка с самодельной пушкой, который прикончил Луиса. А найти его нужно во что бы то ни стало, и Джонни это понимал. Это была единственная возможность снять с себя обвинение — отыскать стрелявшего и самому сдать его полиции.
Конечно, если сама пушка к этому времени еще не оказалась на дне реки Гарлем.
А парень, который стрелял из нее, на Аляске. Или где-нибудь на Южном полюсе.
— Вы даже не смотрите на экран, — с упреком произнес совсем рядом девичий голос.
Он испуганно вздрогнул и резко обернулся на голос, уже готовый бежать. С первого взгляда ему показалось, что девушка белая, и, только убедившись, что это не так, Джонни немного успокоился. На вид ей было не больше двадцати. На ней был белый свитер, так туго обтягивавший грудь, что едва не лопался по швам. Джонни мог разглядеть это даже в темноте. Она показалась ему довольно хорошенькой, хоть и немного нагловатой, с высокими скулами и пухлыми, чувственными губами, заметными даже в сумраке, который царил в зрительном зале. Губы, подведенные помадой, казались влажными, а белки глаз, когда на них падали отблески света, загадочно блестели.
