— Мы оба покидаем Болгарию, и Русь с Новым Римом отныне вновь друзья. Теперь скажи, чем могу я помочь тебе, великий князь?
На редкость самолюбивый, Цимисхий всегда стремился избегать даже подобия унижений, тем более в последнее время, когда стал императором. Сейчас он тоже постарался построить разговор таким образом, как будто после только что заданного вопроса ему предстоит выслушать не условия врага, а просто оказать обычную услугу вновь приобретенному другу и союзнику. Киевский князь понял это, на его лице мелькнула понимающая усмешка.
— Император, прежде всего ты дашь каждому моему дружиннику на обратный путь по две меры хлеба.
— Я сделаю это, великий князь, — без какого-либо промедления ответил Иоанн. — Сколько у тебя воинов?
— Вместе в теми, кто придет на Дунай из Македонии, нас будет двадцать две тысячи. Чем скорее мы встретимся в Доростоле с нашими братьями из-за перевалов, тем быстрее уйдем домой.
— Ты получишь хлеб и своих пребывающих в горах русов, — по-прежнему не задумываясь, сказал Цимисхий. — Это все, великий князь?
— Со мной в Доростоле и болгары. Пусть уйдут из крепости и они. Причем куда хотят.
— Я прикажу не трогать ни одного из них. Они вольны избрать свой путь, куда пожелают.
— На Дунае твой флот, император. Вели ему подняться вверх по реке на два дня пути.
— Он поднимет паруса завтра утром.
— У меня все, император. Пора прощаться.
Цимисхий торопливо поднял руку.
— Не спеши, великий князь. Империя и Русь не первый раз льют кровь в борьбе друг с другом. Скажи, что приобрели они взамен тысяч погубленных жизней? Ничего. Зачем им враждовать и дальше? Разве мало вокруг каждого из нас других земель и народов? Так к чему нам мешать один другому, великий князь? Не лучше ли разделить мир поровну между Русью и Новым Римом, признав нерушимой границей между ними Дунай? Что ответишь на это?
Несколько мгновений, опустив глаза, князь Святослав молчал, затем твердо сказал:
— Одно, император. Русь — уже половина Европы, ей не нужны чужие земли и подневольные народы. Однако русичи и не безродные сироты. Они — старший брат в единой славянской семье и всегда готовы встать на защиту единоплеменников, по какую сторону Дуная они не обитали бы. Помни это всегда, император.
Князь Святослав поднялся со скамьи, прищурившись, посмотрел на развевавшееся над рядами «бессмертных» знамя. Сиял на его полотнище вышитый золотом лик Христа, блестела под ним размашистая надпись «Побеждай!».
