Аманда не может видеться с ним в таком жутком виде.
– Глупости! Что он, сыпи не видел? Аманда отчаянно затрясла головой, и мать сказала:
– Нет, Генри. Пока ей не станет лучше, она не может встретиться с ним.
– Упрямая девчонка! Ума не приложу, в кого она такая уродилась.
– В твою мать, надо думать, – ответила жена.
– Тогда сама поговори с Пьером, – продолжал граф, не обращая внимания на ее реплику. – Скажи, что, если захочет, может уехать сразу после ужина.
– По-моему, это не слишком любезно, дорогой. Пусть решает сам.
Положив трубку, Маргарет заговорщически улыбнулась.
– Знаешь, эта игра мне начинает нравиться.
– Я так и знала! Теперь позвони Пьеру. На этот раз графиня была намного увереннее в себе, и Аманда, с любопытством слушала низкий сексуальный голос Пьера.
– Как жаль! – говорил он с едва заметным акцентом. – А я так хотел познакомиться с вашей очаровательной дочерью!
– Аманда тоже очень расстроена, – отвечала хозяйка, добавив после выдержанной паузы:
– Но ведь вы можете хотя бы одним глазком взглянуть друг на друга.
– Одним глазком?
– Да, мой милый мальчик. – Графиня, как и дочь, с трудом сдерживала смех. – Если через полчаса вы будете в розовом саду и посмотрите в окно на втором этаже, Аманда помашет вам рукой.
– Отличная мысль! А потом, с вашего позволения, мы с Люсьеном вернемся в Лондон. Учитывая недомогание Аманды, присутствие гостей в доме обременительно.
– Ну что вы! Мы так рады, что вы приехали! Пожалуйста, останьтесь на ночь, Пьер, а утром поедете. Жаль только, что вы зря потратили время.
– Ну что вы! Ведь я же увижу Аманду хотя бы в окне, – сказал Пьер таким фальшивым тоном, что Аманда отодвинулась от телефона, чтобы он не услышал ее смех.
– Через полчасика он увидит нечто такое, что я в свои тринадцать покажусь ему сногсшибательной красоткой, – сказала Аманда, когда мать положила трубку.
– Ну и что же ты придумала?
– Пока не знаю, но это будет зрелище не из приятных!
– Но за ужином ты должна предстать в лучшем виде, – настаивала мать.
– Я же обещала, не волнуйся!
Через двадцать минут, приоткрыв шторы спальни, Аманда увидела Пьера, входящего в розовый сад. Казалось, он не замечал ярких цветов с их дурманящим ароматом: все его внимание было приковано ко второму этажу. Аманда подошла поближе к окну и раздвинула шторы.
Как она и рассчитывала, он в ужасе отшатнулся, и Аманда сжала кулаки, чтобы сдержать истерический смех. Медуза ей явно удалась!
Оранжевые лохмы торчали из-под фиолетового шарфа, намотанного на мертвенно-бледное, покрытое крупной сыпью лицо (спасибо тальку и губной помаде “Макс Фактор”!). Изо рта торчали большие кривые зубы: по сравнению с ними Большой Каньон казался мелким овражком; очки с толстыми линзами в темной оправе, отражавшие лучи заходящего солнца, придавали лицу завершающий штрих.
