Последовала пауза, и Аманде стало так стыдно, что она дурачит эту милую женщину, что она чуть во всем не призналась, но тут мадам Дюбрей заметила:
– Пьер сказал, что вы потеряли родителей и у вас нет никого из близких.
Вот, значит, как? Аманда вспомнила душещипательную историю о матери с тремя детьми, брошенной отцом, об отчиме, который всех их бил, о старенькой бабушке в инвалидной коляске, и все ее благие намерения сразу улетучились. Значит, простая, бедная семья для сноба Пьера Дюбрея не подходит?! Отлично, он заплатит за это!
– Простите мне мою бестактность, – заволновалась хозяйка дома, заметив, что Аманда нахмурилась.
– Да нет, все в порядке. Я привыкла жить сиротой. – Она взбила волосы. – Я знаю, вы не в восторге, что Пьер выбрал меня… Но я не тупая.., я постараюсь стать ему хорошей женой.
– Не сомневаюсь. Как я поняла, вы выросли в деревне и работали в.., поместье.
– Я была горничной. Чего ходить вокруг да около?! Я этого не стыжусь.
– А вы и не должны! Честным трудом можно только гордиться. – В темных глазах мадам Дюбрей блеснул лукавый огонек. – Знаете, может, вам это покажется забавным, прапрадедушка Пьера был уличным торговцем.
– А как он вышел в люди?
– Убежал с дочерью богатого землевладельца! Аманда рассмеялась.
– Готова спорить, вам жаль, что Пьер так не сделал! Уж у кого-кого, а у леди А, водятся деньжата!
– Вы о ней знаете?
– Знаю. Я… – Вспомнив, что Пьер не говорил матери, что “Мэнди” работала в семье Гербертов, Аманда изменила тактику:
– Он как-то упоминал о ней. Сказал: вы хотели, чтобы они поженились.
– Хотела. Но это все в прошлом. Он любит вас, и я рада видеть вас в своем доме.
– Вы очень добры ко мне, – совершенно искренне сказала Аманда.
– Было бы глупо с моей стороны вести себя иначе.
Аманда не могла не восхищаться умом и тактом, с которыми мадам Дюбрей принимала ситуацию, явно для нее неприятную. Она, конечно, не одобряла выбор сына, но была дипломатична, чтобы не вызвать его отчуждения. Аманда попробовала представить, как бы поступили на месте мадам Дюбрей ее родители, и усомнилась в том, что ее мать проявила бы такое же долготерпение.
– Я рада, что мы с вами поладили, – сказала Аманда. – Надеюсь, вам не будет за меня стыдно.
– Ну разумеется, нет! Даже и не думайте об этом. Будьте самой собой, моя дорогая, и очень скоро легко во всем разберетесь.
– Или совсем запутаюсь.
Мадам Дюбрей усмехнулась и направилась к двери.
– Ну, мне пора: пойду к Пьеру, а то он не знает, где я.
