– А я, напротив, очень рад нашей встрече!
Он знал очень мало женщин, с которыми хотел бы столкнуться дважды в жизни. Но Диана, леди Уэрдинг, была другой. Никогда он еще не похищал и не допрашивал таких, как она. В придорожном трактире он поцеловал ее, только чтобы замолчала, но между тем заметил, что у нее прекрасные губы и целоваться она умеет.
В той тесной комнате он пытался заставить упрямую женщину поесть, пока она не упала в обморок и ему не пришлось нести ее на руках пять миль. Джеймс Ардмор потерпел поражение. Могучий дуб, всю жизнь отражавший бури, рухнул от прикосновения маленькой бабочки.
Как же красиво поднималась ее грудь над тонким шелковым корсетом, когда она порхала по комнате! Розовые щеки, влажные глаза… Она все твердила о долге замужней женщины, хотя он прекрасно понимал, как противен ей сэр Эдвард Уэрдинг. Она его видеть не могла.
Она хотела Джеймса с мучительной тоской изголодавшегося человека. Это желание, искрившимся потоком исходившее от нее, пробуждало в нем ответные чувства. Ему следовало смести всю посуду и усадить ее на освободившийся стол. Они бы слились друг с другом, получая освобождение в диком безумстве.
Вместо этого вспыхнул бессмысленный спор. Он, Джеймс Ардмор, ненавидимый всем флотом, избороздивший моря и океаны, встречавший сотни пиратов, опустился до препирательства с женой одного из известнейших капитанов Англии! Невероятно. Но что сейчас говорить об этом – сэр Эдвард Уэрдинг мертв, а Диана свободна. Бог всем в помощь!
Она так же свирепо смотрела на него, как и тогда, когда он насильно усадил ее в трактире за стол перед тарелкой супа.
– Схожу приведу отца.
– Странно, что вы до сих пор этого не сделали. Он, видимо, послал уже за военным кораблем, чтобы меня забрали на повешение.
– Ни за кем он не посылал. Мы отрезаны от внешнего мира.
Джеймс удивленно вытаращил глаза:
– Неужели?
– У нас есть только гичка, – проговорила она сухо. Одномачтовая гребная шлюпка не очень-то подходила для дальних путешествий. – Придется ждать проходящего мимо фрегата, а это большая редкость.
Он весь напрягся.
– Но ведь это ужасно!
– А до тех пор вы будете наслаждаться нашей заботой.
– Почему-то легче мне от этого не стало!
Она положила изящную руку на простыню рядом с его животом.
– Вам больно?
Вопрос прозвучал с явной надеждой на положительный ответ.
Она слишком хорошо знала, что рана сделала его беспомощным. Ему хотелось приподняться, притянуть ее к себе, показывая, что на это у него достаточно сил. Затащить на кровать… Джеймс мог поцеловать ее в крепкие губы и воскресить былое желание. В этом тихом месте, прежде чем вернуться в реальную жизнь, быть может, у них получится украсть миг блаженства…
