Здесь бы сгодилось все.
Тем временем зубастое стальное полотно в руках Андрона мелодично взвыло на манер гавайской гитары – и онемело. Секунду самородок пребывал в остолбенении, затем швырнул визгливо сыгравшую пилу на место и с искаженным лицом шагнул к парламентеру.
– Куда я тебе сдам? – процедил он. – Ветер, глянь, в самую корму.
– Да какой это ветер! Так, сквознячок...
– Хотя бы и сквознячок!
Оба оглянулись. По правому борту сквозь перелесок успели проступить дачные домики, а возле насыпи обозначился тотемный знак садового товарищества «Дикая орхидея», членом которого, надо полагать, и состоял немирной Ильич. Времени на раздумья не оставалось. Либо туда, либо обратно.
– Туда! – решительно сказал дачник. По лбу его ползали слизняками огромные мутные капли пота. Тоже был явно испуган.
– Далеко ты уйдешь при таком ветре! – буркнул Андрон. – Озеро ты шотландское!
Ильич встрепенулся, взглянул на небо, что-то прикинул.
– Ветер обеспечим, – хмуро заверил он. И спрыгнул за борт.
* * *
– Что случилось? – кинулся Димитрий к Андрону.
Тот пристально рассматривал белесую размазню облаков над ближайшей рощицей.
– Обеспечат они! – проворчал он наконец вместо ответа. – А какой обеспечат? Слева? Справа? Попутный?..
– Что случилось?!
– А? – Шкипер несколько одичало покосился на пассажира. – То и случилось! Болтать меньше надо...
– С кем я болтал?
– С Аксентьичем!
Димитрий судорожно припомнил свой разговор с топтателем бабочек и ничего криминального ни в одном своем слове не нашел.
– А он... что?
– Что-что! Пошел в газету, наплел с три короба. Дескать, хочешь отправиться в прошлое – человечество уничтожить, пока не размножилось... А те обрадовались, заголовок на всю первую страницу бабахнули!
Почувствовав слабость в ногах, Димитрий Уаров вынужден был
взяться за мачту.
– Как... узнал? – еле выговорил он. – Я же ничего ему...
– По глазам не видно, что ли? – огрызнулся Андрон. – А меня ты вроде как в заложники взял. Вся столица на ушах! Президентский дворец пикетируют. Слово уже такое придумали: хронотеракт.
Тень обреченности набежала на бледное чело пассажира. Димитрий заставил себя отпустить мачту и выпрямился.
– Возвращайтесь, Андрон, – твердо сказал он. – Вы заложник, вас не тронут.
– Ага!.. – язвительно откликнулся тот. – А то я не знаю, как захват проводят! Сначала заложников перебьют, чтоб не застили, а там уж за террористов возьмутся...
Дальше разговор пришлось прервать, поскольку дачники обещание свое сдержали. Черт их знает, как они это сделали, но уже в следующую минуту со стороны Баклужино пришел первый порыв, и дряхлая платформа повела себя подобно подскипидаренной кляче: пошла вскачь, еле удерживая колею в ребордах разболтанных колес. Пришлось с риском для жизни срочно подкручивать девальваторы, чтобы чуть увеличить вес и прижать обезумевшую старушенцию к рельсам.
