Это было самое одинокое и печальное время суток. В квартире наступила тишина, только иногда раздавался легкий треск, как всегда бывает в старых зданиях. На площади было темно, и только лунные отсветы блестели в стеклах окон и на стрелках часов на башне.
На той стороне площади, в квартире Оливеров, окна были ярко освещены, и Линдсей увидела человеческую фигуру, склонившуюся над столом.
Гибб работает допоздна, подумала она. И неудивительно: он сказал, что хочет поскорее разделаться с работой, чтобы наконец стряхнуть пыль элмвудских улиц со своих ног раз и навсегда.
Что ж, она тоже ждет этого с нетерпением. В тот день, когда Гибб уедет, она будет танцевать от радости.
Проблемы на фабрике Арментраута разрешить оказалось не так-то просто, и трудные вопросы, с которыми надо было разобраться в первую очередь, занимали практически все время Гибба. Во вторник после обеда он ушел с работы пораньше, чтобы сделать несколько конфиденциальных телефонных звонков. Гибб не хотел вселять в Бена Арментраута надежду прежде, чем будет сам твердо уверен в успехе. Позвонив всем, кому было надо, он решил немного поваляться на диване, обдумывая будущее фабрики Бена. Тишина квартиры гораздо лучше способствовала этому, чем суета и шум на работе.
Однако вместо того он внезапно поймал себя на мыслях о Линдсей. Конечно, это чистейшая игра воображения, но ему казалось, что ее запах до сих пор сохранился здесь. Конечно, было бы безумием воскрешать воспоминания о страсти, некогда соединявшей их. Лучше уж подумать о том, что в конце концов разлучило их.
Нет, он не имеет права думать о прежней Линдсей, воспламенявшей ему кровь одним прикосновением. В этом огне сгорали все доводы его рассудка.
Сексуальное влечение, вспыхнувшее между ними, как бы сильно оно ни было, все же оказалось не способно девять лет назад преодолеть противоречия, возникшие в их совместной жизни. И хотя Гибб не мог отрицать, что и теперь продолжает испытывать к ней то же влечение, не стоило забывать, что между физическим желанием и чувствами, на которых зиждется брак, лежит непреодолимая — особенно в их случае — пропасть.
Раздался звонок в дверь. В первое мгновение Гибб даже не понял, что это такое, — так далеко он унесся в своих мыслях.
Гибб решил не открывать дверь. Если он понадобился кому-то с фабрики или из «Триангл», могли бы просто позвонить по телефону. Но через пару минут звонок зазвенел снова, на этот раз более настойчиво. Гибб процедил сквозь зубы ругательство и пошел к двери. Если это какой-нибудь торговец или сосед, он быстро отошлет его куда подальше. Неужели люди не понимают, что если человек дома, то это еще не значит, что у него полно свободного времени?
