— Хорошо. Почти сухо.
— Что вы собираетесь делать с загибающимися краями?
— Придавлю их или отглажу. Эта льняная бумага очень похожа на ткань. Отутюжу края, если понадобится, а потом подрежу и позолочу заново обрезы. — Она повернулась к Крозетти и улыбнулась. — Спасибо за помощь. Простите, что сердилась на вас вечером. Я не очень общительный человек.
— На первом же свидании вы пустили меня к себе в постель. Я бы сказал, так поступают только общительные люди.
Он тут же пожалел о своих словах — ее улыбка увяла, а на лице появилось настороженное выражение. Потом, по обыкновению, она сделала вид, будто ничего двусмысленного не прозвучало, и сообщила о своих планах на сегодняшний день. Ей нужно выйти, купить кожу для обложек и договориться о восстановлении узорных форзацев; в Нью-Йорке есть специализированные магазины, где делают такие вещи.
— Хотите, чтобы я поехал с вами?
— Не думаю, что есть необходимость. Это скучно. И утомительно.
— Мне не привыкать к скучной и утомительной работе.
— Нет, спасибо. Думаю, я справлюсь сама. И… ну… я хотела бы отправиться прямо сейчас.
— Вы выгоняете меня?
— Ну зачем же так? Но у вас наверняка есть собственные дела…
— Ничего такого, что помешало бы мне сопровождать вас, тащить свертки и надеяться увидеть вашу редкую улыбку.
За усилия он тут же был вознагражден ею (в смысле, улыбкой). Чтобы развить успех, он спросил:
— Не хотите посмотреть, что я обнаружил в рукописях из-под обложек?
— И что же?
— Ну, для начала, они написаны человеком, знавшим Уильяма Шекспира.
На это она отреагировала, хотя не совсем так, как ему хотелось бы. Глаза у нее удивленно расширились, а потом недоверчиво округлились.
— Что-то плохо верится.
— Пойдемте, я покажу вам.
С этими словами он повел ее к кухонному столу, где стопкой были сложены листы рукописи. Указал на ключевые строчки и высказал свое мнение насчет зашифрованных страниц. Кэролайн долго разглядывала рукопись через увеличительное стекло. Он сидел рядом, вдыхая запах ее волос. Он не поцеловал ее в шею, хотя желание сделать это было настолько сильным, что пришлось стиснуть зубы.
— Не вижу ничего особенного, — наконец произнесла она. — В некоторых местностях Англии Шекспир — очень распространенная фамилия. К тому же это может быть и не Шекспир, а Шекспайр или Шакспир.
— Ой, бросьте! — воскликнул он. — Шакспир, который писал пьесы? Для короля? Который подозревался в приверженности папизму и был достаточно значительной персоной, чтобы за ним установили слежку?
