Сердце у меня разрывалось, потому что я все свои надежды возлагал на этот брак, ведь у меня не было ни семьи, ни друзей, ни дома. Кроме того, выдумки мистера Толливера разнесли на клочки мою старую веру в непорочную религию, я не знал, что и думать, но, поскольку я, надо полагать, был проклят и обречен гореть в аду, меня это не заботило или не слишком. Вот так души и гибнут. У меня, правда, было золото: если оно у кого есть, друзья любого сорта всегда найдутся. Много недель я бесчинствовал, Нэн, даже на стану и не хочу рассказывать, какие мерзости я творил тогда, но однажды утром проснулся в Плимуте в постели какой-то девки, а в кошельке осталось лишь несколько монет. Среди моих собутыльников был человек по имени Крэншоу, он называл себя джентльменом удачи, что означало контрабандист. Он говорит, ты отважный парень, Дик, знаешь всякие хитрости, пошли со мной, будем богатеть вместе, добывать на море золото, девок и вино. Так мы некоторое время и делали. Но вот беда: этот Крэншоу любил выпить, работал плохо, был груб, хвастался в тавернах, и в результате однажды ночью береговая охрана схватила нас, заковала и бросила в Тауэр.
Спасибо мистеру Гастингсу, он пришел навестить меня и говорит, тебя, парень, ждет веревка, и ничто тебя не спасет, как поймали вас с добром, а пошлина за него не плачена, какой же ты дурак, почему не пришел ко мне, разве я не дал бы тебе работу? Мне стало ужасно стыдно, что я опустился так низко. Хорошо хоть, я снова стал молиться, чего не делал уже давно, и это давало мне успокоение. Я думал, Бог милостив, вдруг Он спасет даже такого, как я, ведь Христос пришел в мир спасать грешников, а не праведников.
Теперь, Нэн, ты знаешь все или почти все, и писал я это для молодого Ричарда, желая по-отечески поговорить с ним из могилы: но теперь я расскажу то, чего никто не знает. Из всех, кто был там, я один живой. Одним утром я лежал на грязной соломе в кандалах и думал, насколько лучше было бы, если бы меня заковали ради Господа, а не потому что я стал вором и мошенником. Тут заходит стражник и говорит, эй, поднимайся. Снимает кандалы, приносит воды помыться, новую одежду, подстригает мне бороду. И делает знак рукой, иди, дескать, за мной. И вот я в маленькой комнате в Белой башне, на полу свежий тростник, горит жаркий огонь, стол, кресла, еда на столе, вино в чашах; и незнакомый человек говорит, садись, ешь.
