Его скептицизм уязвил ее.
— А кого бы мог предложить ты? — довольно ехидно поинтересовалась Эдлин.
— И ты сознательно уготовила такую участь сыновьям графа Джэггера? Им по меньшей мере следует стать пажами при рыцарском дворе.
— Они вовсе не хотят становиться придворными рыцаря. — Для пущей убедительности она сердито стукнула кулаком по столу. — Они хотят стать монахами.
— Сыновья графа Джэггера хотят стать монахами?! Ты в своем уме?!
В его голосе прозвучала нотка, которой она от него никогда прежде не слышала, и Эдлин, защищаясь, твердо ответила:
— Да! Они этого хотят. И закончим этот разговор.
— Пустое! Граф Джэггер был одним из лучших воинов, которых мне довелось когда-либо встретить. Ведь он едва не нанес мне поражение!
Он мимолетно взглянул в ее сторону как раз в тот самый момент, когда она просто вышла из себя от ярости.
— Само собой разумеется, это произошло на одном из ваших рыцарских турниров, где он всегда торчал, преспокойно оставляя меня дома добывать деньги на его бесконечные сражения и воспитывать сыновей ради его будущего. — Гнев буквально душил ее, когда она вспомнила, как все это происходило. Поединки и сражения — вечная ее ненависть. Леди Эдлин, графиня Джэггер, была весьма необычной женщиной для своего времени.
Он взял миску из ее рук и с помощью остатков хлеба разделался с последними каплями бульона. И только убедившись, что посуда окончательно пуста, он вернул ее Эдлин.
Она крепко сжала руки и попыталась заставить себя подняться, чтобы отойти от него на приличное расстояние, выказав таким образом свое безразличие, как того и заслуживает любой наглый пустомеля. Однако вместо этого она почему-то осталась сидеть и с негодованием сказала:
— Ты даешь мне советы, как воспитывать моих сыновей, но скажи, насколько в самом деле тебя может заботить их судьба? Они же мои сыновья, это я их содержу и кормлю. А для тебя они просто минутная прихоть, вызванная желанием продолжить разговор, пока ты лежишь здесь. Тебе скучно, ты капризничаешь. Для тебя это не больше чем зуд. Почесался — прихоть прошла, и ты о ней забыл. Но если бы я тебе позволила, ты бы в одно мгновение перевернул весь мой мир ради своих капризов, а потом, когда ты уже почешешься и забудешь обо всем, весь мой мир останется исковерканным.
— Я не настолько капризен! — обиженно отреагировал Хью.
— Все мужчины капризны. — Она безнадежно махнула рукой. — Они властвуют, так почему бы им и не покапризничать?
