Рядом с Бренданом появился юноша лет семнадцати. Сцена была снята в необычном ракурсе. Смотреть было странно, но приятно: кино в чистом виде.
Дело происходило в пригородном доме. Алтея Талбот, художник-декоратор, у которой за спиной было без малого пятьдесят фильмов, на этот раз превзошла себя. Ей хватило нескольких скупых деталей, чтобы воссоздать типичную атмосферу американского дома, в котором семья прожила не одно десятилетие: афиши корриды, старые лыжи, банки из-под содовой, пожелтевшие обои, сдутые бейсбольные мячи. Юноша с мрачным видом закатал рукава клетчатой рубашки, затем пригладил волосы и заправил их за уши.
Откуда взялись эти волосы? Казалось бы, она знает каждый кадр… Вспомнила! Они действительно решили сохранить жест испуга, когда парень впервые посмел перечить отцу.
Кит сама не заметила, как из придирчивого специалиста, главы студии превратилась просто в женщину, пришедшую в кино, зрительницу, увидевшую на экране того, в кого отчаянно влюблена.
Никогда прежде она не работала с Бренданом Маршем и тем не менее, прочитав «Последний шанс», сразу поняла, что на роль Джадда Хайнса ей нужен именно он.
Ожидая, когда перед ней распахнется дверь длинного одноэтажного дома на окраине Беверли-Хиллз, Кит вспоминала телекс Арчера, пришедший из Рио: «Сомневаюсь, что Марш — тот, кто нам нужен. Настаивай на пробе».
Она улыбнулась. Кузен изволил шутить: всем известно, что оскорбительные кинопробы прекратились давным-давно, после того как на роль Скарлетт О'Хара перепробовались все звезды, от Ланы Тернер до Бетт-Дэвис. Либо Арчер не в курсе, либо ему на все наплевать.
Встречу организовал Джей Скотт, выпускник киношколы Калифорнийского университета, начинавший свой профессиональный путь с рекламы мятной жевательной резинки. Потом он шлифовал мастерство, приучаясь ограничиваться несколькими дублями и не превышать бюджет на съемках телефильмов, имевших, как ни странно, большой успех. Первая самостоятельная полнометражная картина Джея заняла шестое место среди наиболее удачных за всю историю киношколы. В результате двадцатишестилетний Джей Скотт был взят в осаду эмиссарами лучших киностудий, вообразивших, что все, к чему он ни прикоснется, превращается в золото и что лучше его поэксплуатировать, прежде чем в двадцать девять он догорит, как свечка.
Возможно, Кит была единственной, кому не пришлось обхаживать Скотта: он сам умолял ее доверить ему режиссуру «Последнего шанса».
