— Какая огромная чайка! — Скотт испуганно вобрал голову в плечи и указал на окно.
Кит встала и резким движением опустила штору, потом снова села и закрыла глаза. Она прислушивалась к вкрадчивому плеску океана, прикинувшегося мирным озером.
— Черт, кто-то давно должен был поселиться с Бренданом! — начал Скотт. — Я заметил, что он пьет теперь куда меньше, чем прежде, а на съемках вообще трезв как стеклышко.
Кит мирно дремала, ожидая продолжения.
— Переехав к тебе, он почти перестал волочиться за женщинами…
Она недовольно вздохнула и вытянула голые ноги.
— Учти, Кит, иногда Брендан дичает. Помнится, сижу я как-то в верхнем баре «Сарди», и вдруг появляется Брендан и стаскивает с табурета Эдера из «Тайме». Знаешь, какую он ему устроил выволочку — и это при том, что в баре было полно посетителей! Один даже успел его сфотографировать, но Брендану на это начхать: он уже не мог остановиться. Эдер, видите ли, написал отзыв, который ему не понравился! Между прочим, Кит, сам Брендан даже не участвовал в раскритикованной постановке, зато главную роль исполнял его приятель. Брендан и его приятели!
Кит блаженно улыбнулась:
— Брендан — настоящий друг. Я думала, ты это знаешь.
Большинству людей просто невдомек, какая у него тонкая душа.
У него обостренное чувство справедливости. Прибавь сюда громкий голос — иногда он начинает декламировать, как на сцене.
— Просто он прирожденный лицедей — ему всегда хочется, чтобы его услышали на галерке. Знаю, он обещал вести себя прилично…
— И сдержит слово. Скотт, ты же его знаешь. Пресса стоит на ушах, они повсюду нас преследуют. Боюсь, рано или поздно он выкинет какого-нибудь зарвавшегося репортеришку в окно…
— Это, конечно, не мое дело. Кит, но ты администратор, вот и веди себя соответственно! Администраторам не положено лезть в объектив. Не забывай, нью-йоркские боссы косо смотрят на администраторов, возомнивших себя звездами, тогда как их обязанность — держать звезд в ежовых рукавицах. — Скотт встал и заходил по комнате. — Представляю, как обрадуется желтая пресса! Забыла, как это бывает?
— Перестань, Скотт! Разве ты не видишь, что он не виноват? Уж я-то знаю! Он понимает, что мне не справиться с газетами. — Она устремила на режиссера умоляющий взгляд. — Представляешь, я перестала читать газеты! То есть читаю одни вырезки. Мне дают газеты, превращенные в лапшу, удалено все, что касается Брендана и меня.
— Читал, читал! Можно подумать, что ты тоже… — Он помялся. — В общем, они изображают дело так, словно ты забралась на вершину по постелям. Брендана они рисуют игрушкой, подарком, который ты себе преподнесла, добившись успеха в мире мужчин, этаким большим трофеем…
